«Будущее опирается на прошлое»

Русский мир – это ведь не только «мы» в этом большом мире. Русский мир – это и мир через наш взгляд, через нашу русскую православную картину мира. Поэтому не обойтись без попытки определить параметры того, в каком состоянии находится мир в целом, в каком состоянии находится Россия. Что представляет собой потенциал физический, материальный и духовный, в центре которого стоит Россия,  – и не просто, как государство, как территория с полезными ископаемыми и населением, как сейчас говорят, народонаселением, или еще хуже, с человеческими ресурсами?

Вечная пульсирующая тема единства и единения, причем в понятии соборности, а не просто пространственного единения, присутствует в русской культуре постоянно. Если в католической доктрине «единство» трактуется как понятие больше пространственное, то в православном толковании слово «соборный» означает «единый во множестве своих ипостасей», единый во времени и в пространстве, во всех своих качествах.

Сегодня мы не можем не отметить того положения, в котором находится Русский мир. Век и тысячелетие как явление мировой истории Россия и русские переступили с огромными утратами, в том числе и территориальными. Сейчас Суворов – не  Рымникский, Румянцев – не Задунайский, Муравьев – не Амурский... Где обретения Петра Великого? Они оказались за рубежом страны! И при этом 25 миллионов русских, не сходя ни шагу со своей земли, в одночасье превратились в национальные меньшинства. Причем в государствах, которых еще недавно даже не было на карте. Русская история еще 10 лет назад подвергалась достаточно изощренному осмеянию и глумлению. Некогда нам пытались внушить, что великая Россия родилась в 1917 году, а потом оказалось, что она родилась только в 1991 году. Всё остальное было черновиком с помарками неудачницы мировой истории.

Но, к счастью, мы сумели вовремя избежать очередного соблазна, и сейчас возникает понимание, что Россия родилась и не в 1917, и не в 1991 году, что жизнь ее протекала на огромном пространстве в течение тысячи лет. На этом пути были взлеты и падения, грехи и заблуждения. Наверное, было бы правильным сегодня высказать и такое мнение: современный этап жизни Русского мира и его утверждение потребует от нас подняться над взглядами 1991 и 1917 годов. Подняться и панорамно посмотреть на себя в мире, пережить до конца XX век, век соблазнов и утрат – великих и одновременно драматических всплесков человеческой энергии. Нас пока разделяют символы прошлого, но должны объединить задачи будущего.

Величайшим и пока еще не осознаваемым большинством из нас актом, который не мог случиться без помощи свыше, является акт воссоединения духовного тела русского народа – русской церкви. Значит, не обойтись без наших духовных камней, без собирания, выражаясь таким канцелярским словом, «инвентаризацией» всего того, что мы утратили. Да, православие пытались распять еще в начале века, но оно выжило, и пусть несколько оскудевший, но жив его дух в России. И не только в России – во всем Русском мире. Этот дух помог в свое время разрозненным славянским племенам ощутить себя единой нацией, единым, преемственно живущим

организмом с общими представлениями о добре, зле и смысле личной исторической жизни, с общими целями и ценностями бытия, с общими историческими переживаниями.

Благодаря этой духовной скрепе выжил наш народ. Он строился как основа империи, как единство во множестве. Так же строился и этот мир, несмотря на тяжелейшие климатические природные условия. Здесь ни одна крупная нация не построила ни городов, ни промышленности, а мы единственные, кто смог это сделать: дошли от Бога до Тихого океана, вобрали в себя, увлекли в свой проект множество народов.

В дружине Киевского дохристианского князя, как писал Ключевский, был целый интернационал – в отличие от западноевропейской тенденции строить государство изначально на моноэтнической, моноконфессиональной основе. Это термины поздние, из рационалистической общественной науки, но было именно так. Единство и единение формулировали имперскую сущность самого проекта. Я говорю не о государстве, оно всегда было греховным и несовершенным институтом. Я говорю о замысле, о проекте.

Для русского национального самосознания рубеж, который мы с вами переживаем, исход двадцатого и начало двадцать первого века, стал временем серьезнейшего, исключительно ответственного испытания. Исчез с политической карты мира Советский Союз. Одни считали его продуктом тоталитаризма, других примиряло с ним то, что он сохранил каркас исторического российского государства. Но как только Россия отреклась устами политической элиты от своей естественной геополитической миссии держателя равновесия в мире, начался передел мира по периметру границ нашего исторического государства. Линия давления всем очевидна, она напоминает ту линию давления, которая существовала и 200 лет назад –  по Балтике, по Чёрному морю. Восточный вопрос. Здесь тоже мало что менялось. У глобализации, бесспорно, есть естественные аспекты. Но не надо наивно не замечать подмены понятия естественных аспектов глобализации идеей глобального управления. Это уже намеренная доктрина и стратегия определенных сил.  

В свое время в эпоху модерна его внешней и соблазнительной идеей была универсализация прогресса во всех областях. Но сейчас под прогрессом человек в основном понимает прогресс технический. В эпоху постмодерна глобализация с ее параметрами вовсе не означает универсализацию прогресса и модернизацию. Только те страны мощно модернизируются и растут, которые управляют своей ролью в глобализации и умудряются не стать объектом чужих проектов: это Индия и Китай. Это другие цивилизации. Это не мы. Они не вестернизируются, но активно выходят на передовые рубежи в технологических областях, это опровергает тезис современного либерального проекта, в котором главное – убежденность в том, что модернизация развития возможна только при тотальной вестернизации.

Почему для нас важно задуматься об исторических, духовных корнях Русского мира? Потому что востребована идея русской цивилизации в духовном пространстве нашего мира. Это, вообще, очень серьезная задача. Но для этого мы должны кружевом плести и работать над склеиванием разорванной преемственной связи с духовно-исторической традицией тысячелетней России. Эта стратегия будущего опирается на прошлое.  

Путь нации не прерывается, когда в национальном сознании цели будущего связаны с творчески переработанными уроками прошлого. И отеческое достояние национальной культуры, и преемственно развиваемая национальная идея вместе способны преображать общество. Есть закон, выведенный Николаем Яковлевичем Данилевским, закон сохранения запаса исторических сил. Если развитие общественного организма требует накопления и передачи результатов труда предшествующих поколений, а народ утрачивает связь с поколениями отцов, то он исчезает как исторический народ, и его место занимают другие.

Мы обладаем тем, чего никогда не было и не будет у некоторых народов, – способностью понимать других, уважать их инакость и не презирать за то, что они не хотят быть на нас похожими.

Россия одновременно живет в XIX веке, в XX, и в XXI веке. У нас уникальное, ни на что не похожее сочетание и одновременное сосуществование архаики и высочайших достижений науки и технологий. Это опыт сосуществования чрезвычайной бедности средневекового уровня и несметного богатства. В нашей стране представлены все климаты и десятки народов. Россия и есть модель планеты. И это делает нас способными понять весь мир.