Русская Америка
После открытия Северо-Запада Америки экспедицией В. Беринга и А. Чирикова в 1741 г. и в результате деятельности многочисленных промысловых компаний (в первую очередь компании Г.И. Шелихова-Голиковых) на Алеутских островах и Американском континенте во второй половине XVIII в. возникли первые русские поселения. В 1799 г. была создана монопольная Российско-американская компания (РАК), управлявшая Русской Америкой вплоть до ее продажи в 1867 г.
Форт Росс
В 1812 году была основана самая южная американская колония России - Форт Росс в Калифорнии. На Аляске по понятным причинам с производством пищи дела обстояли неважно, и для решения этого вопроса Александр Андреевич Баранов (1746-1819), первый главный правитель русских поселений в Америке (1790—1818) принял решение основать колонию на юге Америки. С этой целью в 1808-1808 и 1811 годах под руководством Ивана Александровича Кускова (1765-1823) на поиски подходящего для колонии места было отправлено две экспедиции. В 1811 году место было найдено в 20 милях от залива Бодега. Это маленькое открытое плато, обращенное к морю, отделялось от остальной местности несколькими глубокими ущельями, идущими в разных направлениях, так что его просто было защищать. Более того, тут размещались пастбища, рос строевой лес, были проточная вода – река Славянка (потом названная американцами Российской) и наилучший климат на побережье. Формально этот участок принадлежал тогда испанцам, хозяйничавшим в Калифорнии, но Кусков купил его у индейцев, заплатив три одеяла, три пары штанов, два топора, три мотыги, несколько ниток бус. В 1812 году, когда на место прибыл Кусков с 25 русскими и 90 алеутами, был основан Форт-Росс. Они приехали в марте либо апреле, а к сентябрю крепость и деревня были построены. Положение испанцев на тот момент в регионе было уже весьма шатким, поэтому с помощью силы прогнать русских они не могли.
В итоге между русскими и испанцами наладился взаимовыгодный обмен. Российско-Американской компании были нужны меха и пшеница, а испанцам - русские изделия из дерева, железа, кожи, произведенные в Ситке и Форте Росс. Яркой демонстрацией того, что у материальная база испанцев в Калифорнии была весьма слаба, является тот факт, что у них не было ни одного легкого судна до тех пор, пока они не приобрели несколько, построенных русскими в Форт-Росс. Тем не менее, каждый год сначала испанские, а потом мексиканские власти выражали протест по поводу «оккупации» русскими земель, на которых был расположен Форт-Росс, и предупреждали их о необходимости покинуть Форт.
Начальником колонии стал сам Иван Кусков, которому на тот момент было 47 лет. Испанцы называли его Пи де Палу - «деревянная нога», поскольку у него был протез. Он был задиристым, гневливым, но честным по тем временам уже стариком, который мог замечательно принять больших гостей, удивляя их достижениями цивилизации, неожиданными в столь диком месте, но правил подчиненными стальной рукой. Все постройки форта были построены под его управлением и являются свидетельством его исключительных познаний в фортификационном искусстве, хотя военным он не был.
В 1824 году правителем канцелярии Российско-американской компании был назначен будущий декабрист, в то время уже член Северного общества Кондратий Рылеев. Кусков к тому времени уже умер (в 1821 Кусков вышел в отставку и 4 июля 1823 вернулся на родину в Тотьму, где в том же году скончался), а Рылеев был озабочен судьбой колонии, и хлопотал о делах Форт-Росса перед Сперанским и Мордвиновым. Рукой Рылеева было написано «Извлечение из колониальных депеш». Он ревниво следил за всем тем, что появлялось в печати о Русской Америке и Российско-Американской компании. Рылеев даже обращался в Цензурный комитет с просьбой «не пропускать никаких сведений о Компании без ее ведома». Лейтенант Владимир Романов, побывавший на Аляске, написал «Проект экспедиции от реки Медной до Ледовитого моря и Гудзонова залива». В нем он писал «Ежели мыс Доброй Надежды и Новая Голландия обратили внимание Англии, то северо-западная часть Америки заслуживает таковое внимание от нашего правительства...» В 1825 году Рылеев поддержал проект Романова и подписал распоряжение Российско-Американской компании о постройке в Русской Америке новых крепостей вдоль всего течения реки Медной – от моря до хребта Скалистых гор, открытого креолом Климовским. Александр I отклонил эти предложения и предупредил членов Компании, чтобы они оставили свои затеи, «не выходя из границ купеческого сословия».
Рылеев ревностно продолжает отстаивать идеи Романова в отношении расширения границ Русской Америки до Скалистых гор. Видимо, Кондратий Рылеев устроил так, что Крузенштерн и Головнин – оба сразу – подают в правительство записки со своими мнениями о форте Росс, что в Северной Калифорнии, о заливе Сан-Франциско. Граф Н.С. Мордвинов предлагает Российско-Американской компании выкупать крепостных у помещиков в местностях с бедной землей и селить этих людей в плодородной Калифорнии. Об этом предложении знал Рылеев. Как мы помним, Рылеев был одним из руководителей заговора декабристов. Рылеев, как правитель канцелярии Российско-американской компании, предложил царскую семью после восстания сослать в Форт Росс, где ее уже никто достать не сможет. Именно этот вариант и был принят в качестве рабочего.
К середине 1830-х местная популяция пушных зверей сильно сократилась, так что торговля пушниной сошла на нет. После соглашения администрации Российско-американской компании в Новоархангельске (ныне Ситка) и Компании Гудзонова залива в форте Ванкувер надобность в поставках продовольствия из Форт-Росса отпала, а его международный статус так и не был определен. в 1841 году Росс был продан гражданину Мексики швейцарского происхождения Джону Саттеру, основателю поселения Новая Гельвеция, владевшему почти 200 кв. км земли в ее окрестностях, за 42857 руб. серебром. В счет оплаты Саттер поставлял на Аляску пшеницу, но, по свидетельству П. Головина, так и недоплатил почти 37,5 тыс. руб.
Продажа Аляски
18 (30 ст.ст.) марта 1867 г. Российская империя продала Аляску и Алеутские США за 7,2 млн. долларов. Сам вопрос о судьбе Русской Америки возник, однако, гораздо раньше. Еще весной 1853 г. генерал-губернатор Восточной Сибири Н.Н. Муравьев-Амурский представил Николаю I записку, в которой подробно изложил свои взгляды о необходимости укрепления позиций России на Дальнем Востоке и важности тесных отношений с Соединенными Штатами. Отмечалось, что с изобретением и развитием железных дорог стало очевидно, что Соединенные Штаты "неминуемо распространятся по всей Северной Америке и нам нельзя не иметь в виду, что рано или поздно придется им уступить северо-американские владения наши".
Со своей стороны Российско-американская компания, опасаясь нападения англо-французского флота на Ново-Архангельск, поспешила весной 1854 г. заключить с Американо-русской торговой компанией в Сан-Франциско фиктивное соглашение о продаже за 7 млн. 600 тыс. долл. на три года всего своего имущества, включая и земельные владения в Северной Америке. Необходимость в этой сделке, основанной «на полном взаимном доверии» с американцами вскоре отпала, так как в Русскую Америку пришло известие об официальном соглашении РАК с Компанией Гудзонова залива о взаимной нейтрализации своих территориальных владений в Америке.
Хотя фиктивный акт был сразу же аннулирован, а колониальное начальство получило выговор за излишнюю самостоятельность, идея о возможной продаже Русской Америки США не только не умерла, но после окончания Крымской войны получила дальнейшее развитие.
Главным сторонником продажи Русской Америки выступал либеральный член царской фамилии великий князь Константин Николаевич (младший брат Александра II), направивший по этому поводу весной 1857 г. специальное письмо министру иностранных дел А. М. Горчакову. Большинство наиболее влиятельных государственных деятелей хотя и не возражали в принципе против продажи русских владений в Америке, но считали необходимым предварительно всесторонне обсудить этот вопрос. Предлагалось сначала выяснить положение в Русской Америке, прозондировать почву в Вашингтоне и во всяком случае не торопиться с практическим осуществлением продажи, отложив ее до истечения срока привилегий РАК в 1862 г. и ликвидации контракта о поставках льда Американо-русской торговой компанией в Сан-Франциско. Этой линии придерживались Горчаков и сотрудники Азиатского департамента МИД, а главное, сам император Александр II, распорядившийся отложить решение вопроса о продаже Русской Америки вплоть до ликвидации контракта с компанией в Сан-Франциско.
Не дали практических результатов и предварительные переговоры российского посланника в Вашингтоне Э.А. Стекля с сенатором У. Гвином (Калифорния) и заместителем государственного секретаря Дж. Апплетоном в 1859-1860 гг. Хотя правительство США считало приобретение русских владений в Америке весьма выгодным, в качестве вознаграждения оно предложило всего 5 млн долл., что, по мнению Горчакова, не отражало «действительную стоимость наших колоний».Возвратившиеся осенью 1861 г. из инспекционной поездки в Русскую Америку правительственные ревизоры С.А. Костливцев и П.Н. Головин высказались, в конечном счете, за продление существования РАК, причем представитель морского министерства капитан Головин в секретной части своего доклада великому князю Константину прямо возражал против продажи русских колоний. Головин подчеркивал, в частности, что в случае проведения необходимых преобразований предприимчивые люди «откроют и в колониях наших богатства, о существовании которых теперь и не подозревают».
Несмотря на резкую критику деятельности РАК, вопрос встал уже не о продаже, а о продлении ее существования на новый срок. После длительных дискуссий в 1865 г. Государственным советом России были утверждены «главные основания» нового устава РАК, а правлению компании удалось даже получить от царского правительства дополнительные льготы. В соответствии с представлением министра финансов М.X. Рейтерна Александр II 20 августа (1 сентября) 1866 г. «повелеть соизволил» выплачивать РАК ежегодное «пособие» по 200 тыс. руб., а также снять с нее долг казне в размере 725 тыс. руб. Компания этим не удовлетворилась и продолжала добиваться новых привилегий, что имело и свою отрицательную сторону: царское правительство лишь утверждалось во мнении о целесообразности избавиться от обременительных владений в далекой Америке.
Завершение гражданской войны в США и последующий дружественный визит американской эскадры во главе с Г. Фоксом в Россию летом 1866 г. в какой-то мере также не могли не способствовать возрождению идеи о продаже русских колоний в Америке. Однако прямым поводом к возобновлению рассмотрения вопроса о судьбе Русской Америки послужил приезд в С.-Петербург российского посланника в Вашингтоне Стекля. Выехав из Соединенных Штатов в октябре 1866 г., он вплоть до начала следующего года находился в царской столице. За это время он имел возможность встретиться не только со своим непосредственным начальством в ведомстве иностранных дел, но и переговорить с вел. кн. Константином и министром финансов Рейтерном. Именно после бесед со Стеклем оба государственных деятеля сообщили свои соображения «по предмету уступки наших Северо-Американских колоний».
Продажа русских владений в Америке представлялась Рейтерну целесообразной по следующим причинам:
«1. После семидесятилетнего существования компании она нисколько не достигла ни обрусения мужского населения, ни прочного водворения русского элемента и нимало не способствовала развитию нашего торгового мореплавания. Компания не приносит существенной пользы акционерам... и может быть только поддерживаема значительными со стороны правительства пожертвованиями». Как отмечал министр, значение колоний в Америке еще более уменьшилось, так как «ныне мы уже прочно водворились в Амурском крае, находящемся в несравненно более выгодных климатических условиях».
«2. Передача колоний... избавит нас от владения, которое в случае войны с одной из морских держав мы не имеем возможности защитить». Рейтерн писал о возможных столкновениях компании с предприимчивыми торговцами и мореплавателями из Соединенных Штатов.
Наиболее влиятельной фигурой при обсуждении вопроса о судьбе русских владений в Америке оставался вел. кн. Константин, который высказывался в пользу продажи по трем основным причинам:
1. Неудовлетворительное состояние дел РАК, существование которой необходимо поддерживать «искусственными мерами и денежными со стороны казны пожертвованиями».
2. Необходимость сосредоточения главного внимания на успешном развитии Приамурского края, где именно на Дальнем Востоке «предстоит России будущность».
3. Желательность поддержания «тесного союза» с США и устранение всего, «что могло бы породить несогласие между двумя великими державами».
После ознакомления с соображениями двух влиятельных сановников и хорошо зная мнение Стекля, также высказывавшегося в пользу продажи Русской Америки, Горчаков пришел к выводу, что настало время принять окончательное решение. 16 (28) декабря 1866 г. состоялось «особое заседание», на котором присутствовали: Александр II, вел. кн. Константин, Горчаков, Рейтерн, управляющий морским министерством Краббе и Стекль. Все участники высказались за продажу русских колоний в Северной Америке Соединенным Штатам, а заинтересованным ведомствам поручалось подготовить для посланника в Вашингтоне свои соображения. Соответственно уже 22 декабря 1866 г. (3 января 1867 г.) Краббе представил Александру II записку «Пограничная черта между владениями России в Азии и Северной Америкой», которая была одобрена царем.
18 марта 1867 г. президент Джонсон подписал официальные полномочия Сьюарду, почти сразу же состоялись переговоры государственного секретаря со Стеклем, в ходе которых в общих чертах был согласован проект договора о покупке русских владений в Америке за 7 млн долл. Затем Стекль и Сьюард обменялись нотами, где Сьюард выражал согласие добавить в качестве платы за уступку русских владений еще 200 тыс. долл. 8 апреля состоялась ратификация договора Сенатом, а 3 (15) мая ратификация прошла в Санкт-Петербурге. Обмен ратификационными грамотами состоялся в американской столице 8 (20) июня 1867 г.
Купив Русскую Америку, Соединенные Штаты, как показали дальнейшие события, совершили одну из самых выгодных сделок в своей истории. Эта территория оказалась богата природными ресурсами, включая нефть и золото. Она занимала выгодное стратегическое положение и обеспечивала преобладающее влияние США на севере континента и на пути к азиатскому рынку. Вместе с Гавайскими и Алеутскими островами Аляска стала оплотом влияния США на огромном пространстве Тихого океана.
Гораздо большее, но также не решающее значение при определении судьбы Аляски имела внешняя угроза, в том числе и экспансия Соединенных Штатов. Дело в том, что внешняя угроза русским владениям в Северной Америке существовала на протяжении многих лет. Очень острой она была в годы Крымской войны со стороны Англии, а также со стороны США, позиции которых на Тихоокеанском севере все более укреплялись. Вместе с тем именно в 1860-х годах эта угроза несколько ослабла. Хотя многие участники «особого заседания» (в первую очередь Стекль) ссылались на угрозу со стороны американцев, и такая угроза действительно существовала, она в то время была скорее потенциальной, чем реальной.
Середина 1860-х годов оказалась пиком русско-американского сближения, а продажа Аляски стала рассматриваться руководителями русского правительства в первую очередь в свете устранения очага возможных противоречий в будущем и укрепления фактического союза двух великих держав. Давняя идея о континентальном, а не морском будущем России, отказ от приобретения далеких заморских территорий и сосредоточение внимания на укреплении позиций на Дальнем Востоке (особенно в районе р. Амур) приобретали все большее значение. Напомним, что еще Александр I и К.В. Нессельроде отклонили предложение о принятии в русское подданство Гавайских островов, а затем отказались от расширения границ Русской Америки на континенте.