Избирательные системы

Избирательная система — это совокупность норм, правил, устанавливающих порядок подготовки, проведения выборов в государственные органы и органы местного самоуправления, а также определения их результатов. При этом, по мнению ряда ученых, речь должна идти не только о кодифицированных, закрепленных в соответствующих законодательных актах, нормах, но и тех, которые сложились в политической практике той или иной страны, но в силу ряда причин, не подвергшихся формализованному выражению. В демократическом обществе путем волеизъявления народа формируются органы законодательной власти — парламенты, или, по крайней мере, их нижние палаты, в некоторых странах выбирается глава государства (президент), в редчайших случаях избирается премьер-министр, как, например, в 1996 г. в Израиле, на местах избираются органы местного самоуправления — советы, мэры и т. д.

Значение выборов как особого политического института заключается, во-первых, в том, что они обеспечивают комплектование важнейших органов власти в обществе. Кандидаты, получившие большинство голосов избирателей, обретают право занимать государственные посты и на законных основаниях выполнять соответствующие функциональные обязанности. Во-вторых, выборы являются своеобразной формой селекции претендентов на государственные должности. В ходе голосования избиратели отдают предпочтение тем кандидатам или партиям, которые лучше, чем другие, демонстрируют свое понимание интересов народных масс, умение видеть перспективы развития общества или региона и способности решать поставленные задачи. Регулярный характер выборов дает возможность населению пересматривать свое отношение к кандидатам, отказывать в поддержке тому, кто не смог оправдать доверия избирателей. В-третьих, выборы позволяют поддерживать легитимность системы политической власти, формируя в массовом сознании представления о ее демократическом характере, о возможности населения влиять на персональный состав государственных органов, способствуя появлению чувства сопричастности к проводимому в стране политическому курсу. Не случайно, что даже тоталитарные режимы практикуют выборы, правда, проводимые таким образом, чтобы противники властвующей элиты не смогли одержать победу на выборах.

Выборы в демократических обществах, когда у избирателя есть реальная возможность отдавать предпочтение тому или иному кандидату, проходят в острой конкурентной борьбе, чреватой конфликтными ситуациями, способными переходить в открытое противостояние различных политических сил, стремящихся к власти. Чтобы выборы не дестабилизировали общество, вырабатываются нормы и правила их проведения, которые кодифицируются в специальных законодательных актах. Совокупность этих норм составляет институциональное поле электоральных процессов, которые поддерживаются в обществе как путем формирования в сознании элит и широких слоев населения ценностного отношения к институту выборов, так и применением санкций за нарушение норм, регулирующих избирательный процесс.

Избирательное законодательство в демократическом обществе основывается на четырех фундаментальных принципах: — избирательное право является всеобщим, т. е. все население страны, достигшее установленного законом возраста (как правило, 18 лет), может участвовать в выборах. Исключение составляют иностранцы и лица без гражданства, проживающие в стране, где проводятся выборы. Законом могут быть установлены и другие ограничения, например, для душевнобольных и лиц, находящихся под стражей по приговору суда; — избирательное право является равным, т. е. каждый избиратель имеет равное число голосов, нет дискриминации по расовому, этническому, имущественному и иному признаку, одинаковые требования предъявляются и к кандидатам на выборные должности; — выборы должны быть по преимуществу прямыми, обеспечивающими непосредственное избрание гражданами своих представителей в государственные органы. Вместе с тем в политической практике отдельных стран сложилась традиция формирования верхней палаты парламента на основе непрямых, косвенных выборов. Например, сенат во Франции избирается членами нижней палаты парламента, членами советов департаментов и специально избранными для такого голосования членами муниципальных советов. Президент США избирается коллегией выборщиков, избранных на основе всеобщего голосования; — голосование должно быть тайным, гражданин заполняет избирательный бюллетень без ведома других лиц, и никто не имеет права требовать информации о том, как он голосует, если только он сам не пожелает об этом сообщить.

Если общие принципы избирательного права фиксируются, как правило, в конституциях, то детальная регламентация избирательного процесса осуществляется в специальных законодательных актах. В таких актах прописываются следующие основные моменты: порядок назначения выборов, требования к кандидатам и избирателям, принципы определения избирательных единиц (округов), процедуры предвыборной агитации и голосования, порядок определения результатов выборов и способы их обжалования, порядок работы органов, осуществляющих проведение выборов. Избирательное законодательство всегда является своеобразным компромиссом между политическими силами, заинтересованными в регламентации порядка формирования ряда органов государственной власти. Причем достигается этот компромисс обычно в ходе острых дебатов по каждому пункту законодательства. Проблема заключается в том, что зафиксированная норма может создавать для политических сил с разной ресурсной базой неравные возможности в предвыборной борьбе. Возьмем, к примеру, нарезку избирательных округов. Если право определения границ избирательных округов получает политическая сила, находящаяся у власти, то она может это сделать таким образом, чтобы обеспечить себе хотя бы минимальный перевес в большинстве округов, сосредоточив для этого избирателей, сторонников других партий, в меньшинстве округов.

 Преимущественное положение на электоральном поле обеспечивается кандидатам, выдвигаемым политическим партиям. И хотя в настоящее время законодательством многих стран к участию в выборах допускаются не только политические партии, но и независимые кандидаты, однако процедура выдвижения последних оговаривается рядом таких дополнительных условий (сбор подписей, внесение залога и т. п.), что, как показывает практика, в последнее время происходит фактически закрепление монополии партий на участие в избирательном процессе. В Великобритании, например, с 1974 г. в Палату общин не было избрано ни одного независимого кандидата. Особенно это характерно для стран, где выборы в парламенты проводятся только по партийным спискам (Австрия, Португалия, Швеция, ЮАР, Россия с 2005 г. и др.). Иногда эта монополия закрепляется также на конституционном уровне. Согласно ст. 48 конституции Гвинеи, «никто не может быть кандидатом в депутаты Национального собрания, если он не выдвинут легально образованной политической партией». Но даже для всех выдвинутых кандидатов никогда не существуют равные условия ведения предвыборной агитации. И хотя в последнее время предпринимаются усилия по четкому определению правил финансирования избирательных кампаний, использования СМИ в целях политической рекламы и т. п., неизбежно некоторые вопросы предвыборной агитации остаются неотрегулированными. Этим обычно пользуются те кандидаты и партии, которые, опираясь на поддержку крупных финансовых структур, могут привлечь значительные средства для массированного информационного воздействия на избирателя.

По мнению экспертов, некоторая неурегулированность вопросов использования СМИ в предвыборной борьбе в России в 1990-е гг., была в свою пользу использована проельцинскими политическими силами, которые особенно в ходе президентской избирательной кампании 1996 г. развернули массированную рекламную кампанию, включавшей в себя как явные, так и неявные способы рекламы. Лакуны, существующие в законодательстве избирательного процесса, всегда заполняются неформальными правилами ведения предвыборной борьбы. Так, в политической практике могут использоваться так называемый административный ресурс, заключающийся в использовании инкумбентами своего служебного положения, клиентелизм и политическая коррупция. Однако изменение расстановки политических сил в каждой новой конкретной ситуации побуждает к поискам новых компромиссов в этой области, что способно вести к дальнейшему развитию избирательного законодательства.

Итак, избирательная система как совокупность всех норм и правил, регламентирующих избирательный процесс, складывается в каждой стране как результат своеобразного соглашения между основными политическими силами. В основе этого соглашения лежит признание значимости выборов как одной из основополагающих ценностей демократии. Поскольку процесс становления избирательной системы всегда идет в конкретной социо-культурной среде и определенной политической ситуации, то неизбежными становятся страновые различия в избирательных системах. Вместе с тем при всей потенциально возможной вариативности избирательных систем в настоящее время можно говорить о двух основных типах: мажоритарной (абсолютного и относительного большинства) и пропорциональной. В основе мажоритарной (от франц. majorite — большинство) избирательной системы лежит принцип большинства. Выборы, как правило, проводятся по одномандатным округам, и победившим считается тот кандидат, который получает большинство голосов. Наиболее распространенными видами мажоритарной системы являются системы относительного и абсолютного большинства. В первом случае кандидату для получения мандата достаточно получить голосов больше, чем любой его соперник по предвыборной борьбе. Во втором случае необходимо получить более 50 % голосов (минимум 50 % плюс один голос). Если ни один из кандидатов не набирает нужного количества голосов, проводится второй тур голосования, в который выходят два кандидата, набравшие наибольшее количество голосов в первом туре. Мажоритарная система относительного большинства (ее еще называют плюральной) исключает обременительный для избирателей и дорогостоящий для организаторов избирательного марафона второй тур голосования, но может привести к весьма существенному искажению воли избирателей в случае, когда кандидаты в округе получают более или менее равномерную поддержку голосующих. Например, если в избирательном округе кандидат А получил 23 % голосов, кандидат Б — 22 %, кандидат В — 20 %, кандидат Г — 15 %, кандидат Д — 13 % и кандидат Е — 6 %, то победившим считается кандидат А, хотя его не поддерживают 77 % избирателей. А поскольку в выборах могут участвовать десять и более кандидатов, то победителем может стать тот, кто получит всего десятую часть голосов. Фактически при мажоритарной системе реализуется принцип «победитель получает все». Высокая цена победы побуждает кандидатов вести предвыборную борьбу необычайно жестко.

Поскольку в выборах принимают участие не все граждане, обладающие избирательным правом, то уровень реальной поддержки кандидата населением избирательного округа может быть еще ниже. В ряде стран с целью минимизации этого негативного эффекта мажоритарной системы устанавливается порог явки, т. е. выборы считаются состоявшимися только в случае явки на избирательные участки определенной доли граждан, обладающих правом голоса. В англосаксонских странах, где главным образом и распространена система относительного большинства, выборы считаются состоявшимися при любом участии избирателей. Проблема джерримендеринга, о которой говорилось выше, возникает именно при мажоритарной системе в ходе процедуры нарезки одномандатных округов. Есть немало дополнительных факторов, ведущих к неравенству «веса» голоса избирателя, например, миграция населения, разные темпы рождаемости, стремление создавать избирательные округа в рамках территориально-административного деления и т. д.

Мажоритарная система является универсальной в том плане, что ее можно применять не только при избрании парламента, но и высших государственных должностных лиц, например, президента. В той или иной форме она применяется в большинстве стран мира, либо в чистом виде (Великобритания — относительного большинства, Франция — абсолютного большинства), либо как часть смешанной системы в соединении с пропорциональной (ФРГ, Россия с 1993 по 2003 г.). К положительным сторонам мажоритарной системы обычно относят ориентацию кандидатов на более тесные связи со своими избирателями. Чтобы заручиться поддержкой жителей избирательного округа, кандидат в депутаты стремиться понять их интересы, в ходе предвыборной кампании он охотно идет на контакт со своими потенциальными избирателями, для этого организуются встречи, проводится агитационная работа и другие рекламные акции. Если депутат намеревается баллотироваться повторно в этом округе, то он будет стремиться демонстрировать свою связь с его жителями, артикулировать их интересы, участвовать в решении местных проблем и т. д. Однако у этой позитивной стороны появились и темные пятна. Современные электоральные технологии позволяют кандидату избираться и без особого погружения в дела избирательного округа, демонстрируя лишь привлекательные качества своего имиджа, сконструированного, как правило, профессиональными имиджмейкерами. Другой положительной стороной плюральной системы является то, что в рамках двухпартийной системы она позволяет сформировать относительно устойчивую систему власти, опирающуюся на прочное большинство в парламенте.

Видимо, в этом одна из причин того, что, как отмечает Р. Даль, в США никто всерьез не рассматривает вопрос об изменении существующей в этой стране избирательной системы относительного большинства на другую. Главные недостатки мажоритарной системы вытекают из самого принципа большинства, фактически лишающего небольшие социальные группы и партии возможности провести своих представителей в государственные органы, создающего более благоприятные условия для раскрученных политиков по сравнению с теми, кто, хотя и имеет желание трудиться во благо избирателей, но не обладает достаточной известностью. В итоге многие партии вытесняются за пределы парламентской деятельности. В основе пропорциональной избирательной системы лежит принцип распределения мандатов между партиями, участвующими в электоральном процессе, в соответствии с числом голосов, полученных на выборах.

Существуют две модификации пропорциональной системы. Первая предполагает проведение выборов в общегосударственных (национальных) округах, когда гражданам предлагается голосовать за одни и те же партийные списки в масштабе всей страны. По такой системе осуществлялись выборы половины депутатов Государственной думы с 1993 по 2003 г. Вторая предполагает создание многомандатных округов, когда распределение мандатов осуществляется с учетом получения голосов партиями в каждом избирательном округе, как, например, в Германии, где половина депутатов парламента избирается по пропорциональной системе. Принципиально важным в пропорциональной системе является определение избирательной квоты, т. е. исчисление числа голосов, необходимых для избрания хотя бы одного депутата из того или иного списка кандидатов, выдвинутых партией или избирательных объединением. Проблема заключается в том, что полученные каждой партией голоса практически никогда нельзя без остатка поделить на количество мест в законодательном органе власти. Поэтому исчисление квоты осуществляется на основе определенных методик, но, как показывает практика, достичь абсолютной пропорциональности при распределении мест в парламенте невозможно при любой методике исчисления избирательной квоты, практически всегда остаются нераспределенными места в силу несоответствия полученных партиями голосов установленной квоте. В этом случае предусматриваются дополнительные правила распределения мандатов, которые обычно сводятся к тому, что места, не распределенные по квоте, в виде премии отдаются тем партиям, которые набрали наибольшее число голосов, что ведет к некоторому нарушению принципа пропорциональности. Выполнение задачи распределения мандатов на основе установленной законодательством методики определения избирательной квоты возлагается на избирательные комиссии или иные органы, выполняющих их функции, (если выборы проходят в многомандатных округах), или центральную избирательную комиссию (если выборы проходят в общегосударственном округе).

Однако основным институциональным проводником диспропорциональности при распределении мандатов является заградительный барьер. Он устанавливается в связи с тем, что пропорциональная система предоставляет возможность вхождения в представительные органы власти даже небольшим партиям и избирательным блокам, что ведет к дроблению политических сил в парламенте, способному парализовать его работу. Заградительный барьер определяется законом и в разных странах его величина может варьироваться от 1 до 10 % (1 % — в Израиле, 2 % — в Дании, 2,5 % — в ШриЛанке, 3 % — в Аргентине, 4 % — в Болгарии, Венгрии, Швеции, Италии (с 1993 г.), 5 % — в Словакии, в России (1993– 2003 гг.), 7 % — в России (с 2007 г. по 2016 .), 8 % — в Египте, 10 % — в Турции). Все партии и объединения, не преодолевшие заградительный барьер, лишаются возможности провести своих кандидатов в парламент, а полученные ими голоса передаются тем, кто преодолел этот барьер.

 Причем удельный вес перераспределяемых между победителями на выборах голосов тем выше, чем выше заградительный барьер и чем больше партий принимает участие в выборах, которые оттягивают на себя определенное количество голосов. Пропорциональную систему отличает также и то, что избиратель голосует не за конкретного кандидата, а за список, предлагаемый партией или избирательным объединением. И хотя такой список обязательно публикуется в печати, избиратель часто не имеет представления о тех людях, которые в него внесены, в лучшем случае он знает лишь некоторые наиболее заметные фигуры, например, лидера партии. В этой связи считается, что при пропорциональной системе в основе мотивации электорального поведения лежит позитивная ориентация на партию, избиратель своим голосом поддерживает программу партии, проводимую ею политику, ее лидера. Однозначной оценки данного феномена, формируемого пропорциональной системой, нет. Одни видят в голосовании за список скорее негативные стороны, потому что такая форма голосования не способствует установлению контакта между гражданами и избранными ими депутатами, что, с одной стороны, ведет к дальнейшему отчуждению масс от власти, а с другой — к росту зависимости депутатов от партийной бюрократии, а не от рядовых избирателей. Другие считают, что пропорциональная система способствует укреплению партий, их превращению в организации, выступающие с программами общественного развития, поддержка которых и осуществляется в ходе голосования. Голосование за партию, а не за конкретного кандидата, повышает ответственность партии за выдвигаемых ею кандидатов в органы государственной власти и сужает возможности манипулирования массами в ходе предвыборной борьбы. Именно вторая точка зрения легла в основу аргументации разработчиков нового закона Российской Федерации о выборах в Государственную думу, в соответствии с которым в 2007-2016 гг. правом выдвижения кандидатов обладают исключительно политические партии, а голосование проходит по пропорциональной формуле. Этим же аргументируется и переход от мажоритарной системы голосования к смешанной на выборах региональных законодательных собраний. Поскольку список, составленный каждой партией, превышает ее реальные возможности получить соответствующее число голосов, то неизбежно возникает проблема определения тех кандидатов, которые получат мандаты. Решается эта проблема либо на основе принципа очередности (мандаты вручаются стоящим на первых местах в списке), либо на основе принципа преференциальности. Во втором случае избирателям предоставляется право отдать предпочтение какой-либо кандидатуре в списке, поставив против его фамилии определенный знак, а на избирательную комиссию возлагается задача подсчета числа разных преференций и объявления избранными тех, кто получил наибольшую поддержку.

Однако принцип преференциальности в силу сложности подведения итогов голосования применяется редко. Примером может служить Ирландия, где избиратели в многомандатных округах имеют право определить рейтинг каждого кандидата. В итоге, с одной стороны, обеспечивается относительно пропорциональное распределение мест в парламенте между политическими партиями, а с другой — гарантируется получение мандатов кандидатами, имеющими самый высокий рейтинг. Более простой вариант преференциальности существует в Австрии, здесь избирателю дается возможность указать одну преференцию. В России зарегистрированный кандидат, который вправе получить мандат в соответствии с порядком размещения кандидатов в списке, может отказаться от получения депутатского мандата. В этом случае депутатский мандат передается следующему зарегистрированному кандидату из того же списка. Такая юридическая норма позволяет партии ставить во главу своего списка популярных политических и общественных деятелей, представителей интеллектуальной элиты, пользующихся поддержкой масс, и под их прикрытием проводить в законодательные органы власти малоизвестных политиков.

Даже краткий сравнительный анализ мажоритарной и пропорциональной систем показывает, что эти системы создают разные институциональные рамки для деятельности политических сил в стране. Впервые на это обратил внимание М. Дюверже, сформулировавший так называемые «социологические законы»: 1) пропорциональная система выборов ведет к партийной системе с многочисленными партиями, обладающими достаточно жесткой внутренней структурой и независимыми друг от друга; 2) мажоритарная система голосования в два тура обусловливает появление партийной системы, состоящей из нескольких партий, занимающих гибкие позиции и стремящихся к взаимным контактам и компромиссам; 3) мажоритарная система голосования в один тур неизбежно порождает партийную систему, характеризующуюся соперничеством двух партий. Таким образом, по мнению М. Дюверже, избирательная система создает особое институциональное поле, которое влияет на количество партий в стране и на характер складывающихся между этими партиями отношений.

Связь между двухпартийностью и мажоритарной системой относительного большинства М. Дюверже объясняет двумя факторами: во-первых, «техническим», заключающимся в «эффекте недопредставительства», возникающим всякий раз, когда на электоральном поле сходятся крупные и малые партии. Последние в силу специфики принципа простого большинства просто не могут конвертировать полученные голоса в соответствующие мандаты, поэтому неизбежно оказываются на периферии политического пространства, а не имея возможности войти в структуры власти, они не могут наращивать свой политический вес, укреплять свою ресурсную базу. Второй фактор — «психологический», когда избиратель, зная правила электоральной игры, предпочитает поддерживать те партии, которые имеют реальный шанс на успех, даже если ему придется осуществлять свой выбор на основе принципа: из двух зол — меньшее. Конечно, мотивация электоральной поддержки не сводится к рациональному выбору избирателя. В странах с двухпартийной системой отмечается и более высокий уровень партийной идентичности, приверженности граждан к основным партиям, что связано с большими ресурсными возможностями этих организаций, умело используемыми ими для формирования в массовом сознании соответствующих позитивных установок. Пропорциональная и мажоритарная система абсолютного большинства, напротив, открывает институциональные возможности для проведения даже сравнительно небольшими партиями своих представителей в парламент, либо самостоятельно (при пропорциональной системе), либо в коалиции (при мажоритарной системе абсолютного большинства), что является важным стимулом в их деятельности. В итоге малые партии остаются в орбите политической парламентской деятельности, воспроизводя таким образом на общенациональном уровне многопартийность. Порядок проведения выборов в стране, считает М. Дюверже, влияет и на взаимоотношения между политическими партиями. Если выборы проводятся в один тур (пропорциональная система и мажоритарная относительного большинства), отношения между партиями являются более жесткими. В этих условиях партия, идущая на выборы, стремится к предельно четкой артикуляции своей позиции и ведет острую борьбу со своими конкурентами за голоса избирателей. Причем эта борьба ведется не только со своими идеологическими противниками, но и с близкими по идейным принципам партиями, ориентирующимися на одни и те же сегменты электората. В итоге нарастает напряженность в отношениях между партиями, что крайне затрудняет их взаимодействие, в том числе и в парламенте, заключение каких-либо альянсов и соглашений.

С этим, кстати, связаны характерные для стран с пропорциональной системой выборов правительственные кризисы, когда представители разных партий в парламенте оказываются не в состоянии выработать консолидированную позицию. Так, реформа избирательной системы в Италии в 1993 г. была связана с тем, что чистая пропорциональная система делала итальянский парламент необычайно фрагментарным, коалиционные правительства должны были формироваться из представителей 4–6 партий, не всегда находивших общий язык по проблемам государственной политики, что вело к частым правительственным кризисам, к усилению политической нестабильности.

Голосование в два тура (мажоритарная система абсолютного большинства) способствует развитию политики электоральных союзов, которые обычно заключаются перед началом второго тура между идеологически близкими партиями. Ориентируясь на такие союзы, партии воздерживаются в ходе предвыборной борьбы от взаимных выпадов, что в последующем облегчает достижение между ними компромиссов и соглашений, необходимых для эффективной работы в парламенте. Так, переход во Франции в конце 50-х гг. от пропорциональной системы к мажоритарной способствовал политической стабилизации в стране, так как исполнительная власть стала опираться не на спонтанно формирующиеся, а на партийные коалиции, проверенные ходом предвыборной борьбы. «Законы Дюверже», изложенные им также в ставшей классической работе «Политические партии», неоднократно подвергались эмпирической проверке. Так Д. Рэ рассмотрел проявление открытых М. Дюверже тенденций в 20 странах с 1945 по 1964 г. По его наблюдениям, в 89,7 % случаев развитие шло в соответствии с этими тенденциями. Поскольку в политической практике всегда можно было найти исключения из соответствующих «законов», появились определенные сомнения в их валидности. Однако сам М. Дюверже никогда не рассматривал фактор электоральной системы в качестве единственного влияющего на характер взаимоотношений между партиями, признавая также значение политикокультурных особенностей страны, типов политических режимов, обстоятельств, создаваемых конкретной политической ситуацией. Но если можно сомневаться в жесткости «законов Дюверже», их однозначности проявления в разных странах, то сомнения в наличии связи между институциональным полем, создаваемым электоральным законодательством, и особенностями партийной системы вряд ли оправданы. Иначе политические силы не втягивались бы в острые дискуссии о предпочтительном типе избирательной системы, не инициировали бы реформы в электоральном законодательстве, пытаясь тем самым создать для себя в политическом пространстве более выгодные институциональные условия. Эксперты отмечают, что показательны в этом плане процессы конституирования избирательных систем в странах Восточной Европы в период демократических преобразований. Там, где демократические силы оказались слабо дифференцированы и достаточно сильны, как, например, в Чехословакии, предпочтение отдавалось пропорциональной системе, позволяющей всем партиям включиться в конкурентное соревнование за право вхождения в парламентские структуры. Там, где правящая элита в основном сохранила свои позиции, а сколько-нибудь существенные конфликты на раннем этапе демократизации отсутствовали, выбор оставался за мажоритарной системой (Украина, Белоруссия, некоторые другие страны, возникшие на постсоветском пространстве), создающей более благоприятные условия для партий, обладающих значительными ресурсами, в данном случае прежде всего административными, финансовыми. Там, где сложилось политическое равновесие между демократическими силами и силами, олицетворявшими старый порядок, шел поиск компромиссов и вводились, как правило, смешанные избирательные системы (Венгрия, Болгария, Россия). Смешанная избирательная система предполагает комбинирование пропорциональной и мажоритарной систем, когда, например, одна часть парламента страны избирается по пропорциональной системе, а вторая — по мажоритарной. В этом случае избиратель получает два голоса, что дает ему возможность голосовать за список (пропорциональная система) и за конкретного кандидата (мажоритарная система). Принято различать смешанные несвязанные системы, какой, к примеру, была система выборов в Государственную думу вплоть до 2003 г., и смешанные связанные системы (Германия.) Их главное различие сводятся к тому, что в первом случае распределение мест в той части парламента, которая формируется на основе мажоритарной системы и той, которая формируется на основе пропорциональности, проходит независимо, несвязанно. Смешанная связанная система предполагает определенную корректировку представительства партии в зависимости от того, как она выступала в одномандатных округах или в стране в целом. Так в Германии, если партии не удалось преодолеть пятипроцентный заградительный барьер, но при этом в одномандатных округах она получила четыре мандата, то ей должны быть обеспечены мандаты и в той части парламента, который формируется по пропорциональной формуле, в соответствии с полученными на выборах голосами. Связанной будет также и система, когда партия, получившая достаточное количество голосов по пропорциональной системе лишается представительства в парламенте, если он не смогла провести своих кандидатов по одномандатным округам. Считается, что смешанная система позволяет минимизировать негативные свойства пропорциональной и мажоритарной систем, как бы нейтрализуя их. Однако введение смешанных систем является, скорее, политическим компромиссом, чем результатом трезвого подсчета взаимно нейтрализуемых негативных свойств каждой из избирательных систем.