Российская дипломатия и нагорно-карабахское урегулирование

Конфликт вокруг Нагорного Карабаха и авантюристические действия руководства Грузии подпитывают напряженность на Северном Кавказе, затрудняя борьбу с терроризмом, сдерживая экономическое развитие всего Кавказа. Поэтому мирное урегулирование территориальных и этнополитических проблем бывших советских республик Закавказья является одним из важных направлений деятельности российской дипломатии.

В этом специфическом регионе, представляющем уникальную общность проживающих здесь десятков миллионов людей, по-прежнему предпринимаются попытки «поделить» сферы влияния. Между тем общая ответственность и первостепенная задача региональных государств (включая Россию) - поставить ситуацию на Кавказе под плотный совместный контроль, погасить конфликты и преодолеть их последствия. Ибо путь к благополучию народов лежит через развитие и углубление сотрудничества, интеграцию, использование накопленного совместно опыта политических, экономических и научно-технических связей, общности культур и истории России и других  кавказских государств.

Российским дипломатам (в том числе послам В.Казимирову, Б.Пастухову, Ю.Юкалову, В.Лозинскому, В.Трубникову, Н.Грибкову и др.) пришлось немало потрудиться в сфере постсоветской конфликтологии, занимаясь вплотную решением практических задач по прекращению вооруженного насилия. Особое место в этом многонациональном клубке взаимных претензий занимает нагорно-карабахский конфликт между Азербайджаном и Арменией, имеющий давние исторические корни1.

Предлагая свою методику решения этой проблемы, российская дипломатия делает главный упор на необходимости продолжения прямого переговорного процесса между Азербайджаном и Арменией - в том числе на высшем уровне. Россия готова принять ту схему урегулирования, которая окажется приемлемой для самих сторон, и выступить гарантом компромиссных договоренностей. Стабилизация обстановки, скорейшее урегулирование конфликтов и устранение их последствий, развитие отношений добрососедства и равноправного партнерства, нормализация экономических связей, полное разблокирование временно прерванных транспортных и иных коммуникаций, защита законных интересов российской диаспоры представляются сейчас наиболее актуальными задачами российской политики в Закавказье в целом2.

В рамках переговорного процесса Россия выступает против навязывания участникам конфликта каких-либо рецептов извне. Исходя из того что главная ответственность в деле урегулирования данной проблемы лежит на самих азербайджанцах и армянах, российская сторона подчеркивает, что жизнеспособным будет лишь такое решение проблемы, которое позволит вернуть стабильность и спокойствие в Закавказье, а в постконфликтный период поможет сохранить исторически сложившийся геополитический баланс сил в регионе.

История переговорного процесса

Нагорно-карабахский вооруженный конфликт начался с требований о присоединении Нагорно-Карабахской автономной области (НКАО) Азербайджанской ССР к Армянской ССР в феврале 1988 года. Это происходило на фоне насильственной депортации 200 тыс. азербайджанцев из Армении и кровавых антиармянских событий в Сумгаите и Баку (1987-1989 гг.)3. В последовавшей затем войне 1991-1994 годов против Азербайджана, ставшей самым кровопролитным этнополитическим конфликтом на постсоветском пространстве, погибло около 40 тыс. человек.

В результате под контролем вооруженных формирований непризнанной Нагорно-Карабахской Республики (НКР) оказались не только бывшая НКАО (город Степанакерт, Аскеранский, Гадрутский, Мардакертский, Мартунинский и Шушинский районы с преимущественно армянским населением), но и прилегающие к ней исконно азербайджанские территории Агдамского, Джебраильского, Зангеланского, Кельбаджарского, Кубатлинского, Лачинского и Физулинского районов. На территории, подконтрольной правительству НКР, не осталось азербайджанского населения. Сотни тысяч беженцев находятся по другую сторону линии фронта. Занятые силами НКР территории, ранее не относившиеся к Нагорному Карабаху, практически безлюдны - они заминированы и превращены в оборонительные рубежи.

В 1992 году к прекращению кровавого вооруженного конфликта подключилось СБСЕ, учредившее на Хельсинкской сессии Совета СБСЕ свой «миротворческий институт» - Минскую группу (МГ). Группа получила мандат не только на проведение переговоров по урегулированию армяно-азербайджанского конфликта, но и на подготовку соответствующего компромиссного документа с последующим утверждением этого мирного соглашения путем созыва Минской конференции ОБСЕ4.

Однако деятельность Минской группы на первоначальном этапе не дала ощутимых результатов - война продолжалась. Только в результате прямого давления со стороны России, действовавшей через своих представителей в Межпарламентской ассамблее СНГ, конфликтующие стороны подписали 12 мая 1994 года в Бишкеке протокол о прекращении огня5.

Бишкекский протокол, казалось бы, открыл путь к переговорам, но противоречия между сторонами оставались непримиримыми. Поэтому проводившиеся в первые два года прямые переговоры в рамках Минской группы в полном составе (т.е. с участием представителей Азербайджана, Армении, Нагорного Карабаха и азербайджанской общины НК) не дали результатов. Резко расходясь по ключевым аспектам урегулирования и отказываясь от поиска реальных компромиссов, стороны стремились использовать предоставленную им возможность для пропагандистской риторики и бесплодного выяснения отношений.

Тупиковая ситуация в переговорах вызвала необходимость «челночной дипломатии» посредников, которые к весне 1997 года выработали два проекта соглашений о мирном урегулировании конфликта. Проекты получили одобрение со стороны министра иностранных дел России Е.Примакова и госсекретаря США М.Олбрайт, предложивших в ходе московской встречи 1 мая 1997 года сопредседателям Минской группы разработать не только единую платформу по решению ключевых проблем урегулирования, но и определить совместную тактику миротворческих усилий. Действуя в контексте российско-американской инициативы, сопредседатели отработали 14-15 мая в Вашингтоне единый документ, содержавший конкретные предложения по всеобъемлющему урегулированию нагорно-карабахского конфликта и дальнейшей тактике переговорного процесса6.

Эти предложения, переданные 31 мая - 1 июня 1997 года сопредседателями руководству Азербайджана, Армении и Нагорного Карабаха, встретили резко негативный ответ. Тогда (20 июня)  президенты России, США и Франции, участвовавшие во встрече «Большой восьмерки» в Денвере (штат Колорадо, США), выступили с совместным заявлением, в котором «настоятельно» призвали руководство конфликтующих сторон проявить позитивный подход к переданным им тремя державами предложениям, подчеркнув, что они представляют собой рациональную основу для скорейшего достижения соглашения. «Мы поручаем нашим странам, - говорилось в заявлении, - совместно содействовать сторонам конфликта в разрешении противостояния путем переговоров. Сопредседатели Минской конференции ОБСЕ, представляющие Францию, Россию и США, для всеобъемлющего разрешения конфликта выдвинули новые предложения, учитывающие интересы и обеспокоенность всех сторон и представляющие основу для достижения взаимного согласия. Но при этом вся ответственность лежит на самих сторонах конфликта и их лидерах. Мы призываем позитивно отнестись к данным предложениям и, основываясь на них, прийти к скорейшему урегулированию конфликта»7.

В результате подобного давления посредникам удалось на некоторое время «продавить» застой в переговорном процессе. 18 июля 1997 года сопредседатели Минской группы ОБСЕ предложили так называемый «пакетный вариант» Всеобъемлющего соглашения по урегулированию нагорно-карабахского конфликта. В нем предлагалось решить вопрос о прекращении вооруженного конфликта в «одном пакете» с определением нового статуса Нагорного Карабаха. Документ носил строго конфиденциальный характер и был официально обнародован лишь в феврале 2001 года8. Суть его заключалась в следующем.

Стороны должны отказаться от использования вооруженной силы для урегулирования споров между ними и с этой целью вывести в два этапа вооруженные формирования из зоны конфликта. По завершении вывода сил создается разделительная, «буферная зона» вдоль рубежей НКАО 1988 года и северной части армяно-азербайджанской границы, в которой наблюдение за безопасностью будет осуществляться силами ОБСЕ по поддержанию мира совместно с ПСК. Миротворческий контингент комплектуется из сил, назначенных ОБСЕ, а их мандат определяет резолюция Совета Безопасности ООН. Одной из функций миротворцев должно быть обеспечение безопасного возвращения перемещенных лиц к местам их прежнего постоянного проживания в разделительной зоне.

В проекте соглашения предусматривалось, что одновременно с выводом сил будут приняты меры по открытию дорог, железных дорог, линий электропередачи и связи, возобновится торговля. Каждая сторона обязуется снять блокаду и обеспечить доставку грузов и людей всем другим сторонам без препятствий. Армения и Азербайджан гарантируют свободное и безопасное железнодорожное сообщение между ними, в частности по линии Баку - Горадиз - Мегри - Ордубад - Нахичевань - Ереван.

В ответ на выдвинутый «пакетный вариант» руководство Азербайджана заявило, что в нем имеется ряд серьезных моментов, не устраивающих азербайджанскую сторону. Прежде всего то, что документ не основывался на принятых ранее резолюциях ООН и с правовой точки зрения якобы не носил обязательного характера. С другой стороны, взаимосвязь освобождения оккупированных территорий с вопросом о статусе, по существу, превращала урегулирование конфликта в длительный процесс. Иными словами, конфликтующим сторонам был представлен не правовой документ, охватывающий точные обязательства, а «общая декларация, отражающая основные направления и тезисы предстоящих переговоров».

Учитывая, что глубокий разрыв в позициях Степанакерта и Баку по возможному статусу Нагорного Карабаха грозил вновь превратить переговоры в бесплодную полемику, сопредседатели Минской группы представили 2 декабря 1997 года отредактированный с учетом пожеланий сторон вариант «поэтапного» урегулирования. Однако попытка Л.Тер-Петросяна склонить карабахских лидеров к принятию предложений о поэтапном урегулировании успеха не имела. Более того, некоторые члены руководства Армении открыто выступили против линии Л.Тер-Петросяна, что активизировало критику президентского курса со стороны оппозиции и привело к правительственному кризису, а затем (3 февраля 1998 г.) и к отставке Л.Тер-Петросяна.

Эти события внесли дополнительные трудности в процесс урегулирования карабахского конфликта, а после прихода к власти нового президента - одного из карабахских лидеров - Р.Кочаряна ситуация на переговорах еще более осложнилась. Обе армянские стороны - Ереван и Степанакерт - стали сообща выступать с жестких, максималистских позиций. Они отвергали территориальную целостность Азербайджана, а освобождение оккупированных азербайджанских районов допускали только в обмен на предлагавшийся ими статус Нагорного Карабаха. Причем если в Ереване хотя бы допускали необходимость закрепления в этом статусе принципа «равной правосубъектности» с Азербайджаном, то в Степанакерте были готовы лишь ограничить свою международную правосубъектность созданием «свободной ассоциации двух независимых государств».

С учетом заметного ужесточения позиций Армении и Карабаха сопредседатели внесли 7 ноября 1998 года очередные предложения, основанные на концепции «общего государства». Они также не были приняты сторонами в конфликте, что вынудило сопредседателей Минской группы в откровенной форме потребовать перейти к непосредственному диалогу и учитывать, что вся ответственность за успех или неудачу переговоров ложится на руководство конфликтующих сторон9.

Свою позитивную роль в возобновлении непосредственного диалога сыграла Россия.  В ходе декабрьских (1998 г.) рабочих визитов в Москву министров иностранных дел Азербайджана и Армении российская сторона подчеркивала, что только прямой диалог Еревана и Баку на высшем уровне позволит сохранить мир в регионе.

В канун заседания Совета глав государств СНГ (Москва, 1 апреля 1999 г.) состоялась закрытая встреча президентов Азербайджана и Армении, в ходе которой оба лидера не только подтвердили приверженность мирному пути разрешения конфликта, но и договорились о графике двусторонних встреч «в рамках международных форумов»10.

К сожалению, реакция общественного мнения на активизацию переговоров была как в Азербайджане, так и в Армении одинаково негативной. В Баку подал в отставку министр иностранных дел Т.Зульфугаров, а в Ереване 27 октября 1999 года группа террористов, беспрепятственно проникнув в зал заседаний Национального собрания, расстреляла премьер-министра В.Саркисяна, спикера парламента К.Демирчяна, вице-спикера Ю.Бахшана (всего погибло восемь человек)11.

Переговоры тем не менее продолжались, хотя и без каких-либо намеков на успех.

Осенью 2008 года Россия выступила с инициативой принятия трехстороннего - с участием Азербайджана, Армении и России - документа, в письменной форме закрепляющего намерения Баку и Еревана обеспечить политическое урегулирование нагорно-карабахского конфликта, поскольку режим прекращения огня соблюдается в соответствии с устной, не зафиксированной документально договоренностью сторон в конфликте.

2 ноября 2008 года в подмосковной резиденции Президента России Д.Медведева (в замке Майендорф) состоялось подписание Декларации Азербайджана, Армении и России по Нагорному Карабаху. Впервые с 1994 года под документом о политическом урегулировании карабахского конфликта поставили свои подписи лидеры обеих конфликтующих сторон - и Армении, и Азербайджана.

Суть этого короткого документа в том, что в нем, во-первых, подтверждается приверженность сторон к политическому урегулированию путем продолжения прямого диалога при посредничестве стран-сопредседателей Минской группы ОБСЕ. В рамках заявленного подхода стороны выражают согласие с тем, что «достижение мирного урегулирования должно сопровождаться юридически обязывающими международными гарантиями всех его аспектов и этапов». Во-вторых, президенты Азербайджана и Армении договорились продолжить работу, в том числе в ходе дальнейших контактов на высшем уровне, над согласованием политического урегулирования нагорно-карабахского конфликта»12.

Положительно оценивая подписание Майендорфской декларации, Президент И.Алиев заявил 29 июня 2010 года,  что «переговорный процесс вступает в завершающую фазу. Раунд переговоров в Петербурге в этом месяце был достаточно эффективным, нам удалось сделать еще несколько шагов вперед».

Отметив, что в Азербайджане и Армении существуют большие надежды на урегулирование конфликта, президент подчеркнул: «Мы движемся вперед. Это внушает оптимизм, это укрепляет переговорный процесс. Несмотря на то что с 1994 г., когда было принято решение о прекращении огня, конфликт не урегулирован, сегодня надежды на его урегулирование, наверное, больше, чем было несколько лет назад. Поэтому в духе конструктивного сотрудничества, понимания приоритетов и интересов всех сторон думаю, что нам удастся выйти на урегулирование. Мы этого хотим, к этому стремимся и со своей стороны делаем все, чтобы добиться этого как можно быстрее»13.

Не менее откровенен был и российский Президент Д.Медведев, который заявил, что «участники переговоров, имею в виду Азербайджан и Армению, готовы к тому, чтобы постепенно снимать те расхождения, которые существуют в позициях по отдельным вопросам, и двигаться вперед. У этого конфликта есть все шансы быть разрешенным в достаточно близкой исторической перспективе. И Россия вместе с другими государствами - здесь не должно быть никакой ревности - будет делать все для того, чтобы конфликт был урегулирован максимально эффективным образом».

Министр иностранных дел России С.В.Лавров, отвечая на вопросы  азербайджанских журналистов 27 августа 2010 года, поделился с ними своим видением перспектив переговорного процесса14.

Согласившись, что видимых результатов работы Минской группы нет, он объяснил это ее конфиденциальным режимом. Вместе с тем как непосредственный участник переговоров Лавров сказал, что, за те годы, что Россия участвует в деятельности сопредседателей Минской группы ОБСЕ вместе с ее американскими и французскими партнерами и самостоятельно пытается помогать сближать позиции всех сторон, все-таки произошло достаточно существенное сокращение спорных вопросов. Продолжающаяся сейчас работа над так называемыми базовыми принципами принесла определенные результаты в плане нахождения формулировок, которые на данном этапе могут позволить зафиксировать согласие сторон. Это отнюдь не означает, что с завершением работы над базовыми принципами все сразу будет решено. Стороны участвуют в этой работе, исходя из того, что после базовых принципов в любом случае предстоит готовить уже юридический документ - мирное соглашение. Безусловно, это потребует гораздо большего проникновения в детали. Тем не менее базовые принципы как политический документ имели бы очень важное значение, поскольку показывали бы нацеленность в политическом плане на достижение договоренностей. Именно этому старается способствовать российская сторона - за последние два года состоялись шесть встреч президентов России, Азербайджана и Армении. В первой половине 2010 года были две встречи - в январе в Сочи и в июне в Санкт-Петербурге. В итоге еще не обо всем, что касается проекта базовых принципов, удалось договориться, но по значительной части текста, однако, есть понимание, что стороны практически достигли компромиссных формулировок.

Позиции сторон в конфликте

Несмотря на 19 лет переговоров в рамках Минской группы, ощутимых результатов по-прежнему нет, а позиция посредников в нагорно-карабахском урегулировании (НКУ) вызывает резкую критику сторон в конфликте. Армянская сторона, заинтересованная в закреплении статус-кво, упрекает посредников в том, что они недостаточно твердо настаивают на снятии с нее экономической блокады, признании «независимости» самопровозглашенной НКР и «готовы пожертвовать безопасностью Нагорного Карабаха», предлагая различного рода компромиссы с Азербайджаном. В Баку также недовольны посредниками, хотя и с других позиций. Азербайджанская сторона считает, что посредники должны в первую очередь исходить из того, кто является агрессором, а предлагая свои варианты НКУ, руководствоваться тем, что армяне прежде всего должны вернуть оккупированные ими исконно азербайджанские территории с перспективой возвращения туда 800 тыс. беженцев.

Официальная позиция Азербайджана в очередной раз была озвучена Президентом И.Алиевым на совместной пресс-конференции по итогам российско-азербайджанских переговоров 3 сентября 2010 года в Баку. Суть ее в следующем: «Территория Азербайджана находится под оккупацией. Против азербайджанцев была проведена политика этнической чистки, в результате которой из Нагорного Карабаха и территорий семи районов вокруг Нагорного Карабаха были изгнаны сотни тысяч азербайджанцев.

Существуют резолюции международных организаций, Совет Безопасности ООН принял четыре резолюции, в которых выдвигаются требования о выводе оккупационных сил с азербайджанской территории. Существуют решения ОБСЕ, Лиссабонского саммита, резолюции других международных организаций. Конфликт должен быть урегулирован на основе этих решений и резолюций, на основе норм и принципов международного права, как это и было отражено в совместной декларации президентов России, Азербайджана и Армении, подписанной в Москве.

Вопрос увязки принципа территориальной целостности с правом народа на самоопределение, на наш взгляд, не является неразрешимым. Право народа на самоопределение не должно подразумевать нарушение территориальной целостности стран и может быть успешно реализовано в рамках территориальной целостности стран. Поэтому мы считаем, что необходимо найти решение именно на основе норм и принципов международного права, резолюций международных организаций»15.

Говоря о позиции Азербайджана, необходимо иметь в виду, что стремление вернуть Карабах любой ценой является ключевым элементом государственного строительства и идеологической основой консолидации азербайджанского общества. Имеющееся у азербайджанского общества и элит стремление вернуть Карабах в состав Азербайджана в ближайшие годы не ослабнет, а значительные доходы от добычи нефти и газа дают надежду Азербайджану добиться кардинального преимущества в военно-технической сфере и вынудить Армению пойти на уступки. При этом в случае военных действий его вряд ли остановит фортификационно укрепленная линия обороны вдоль границ Карабаха и ее насыщенность противотанковыми средствами.

Официальная позиция Армении также не изменилась. Она строится на утвержденной 7 февраля 2007 года Стратегии национальной безопасности, в которой (третья глава) изложены основные подходы и взгляды руководства Армении на перспективы урегулирования нагорно-карабахского конфликта. Основываясь на том, что «правовые основания провозглашения Нагорно-Карабахской Республики неуязвимы», документ фиксирует следующий подход военно-политического руководства Армении к дальнейшему урегулированию проблемы: «Постоянно, исходя из принципа, что любое окончательное соглашение или окончательный документ должны получить одобрение карабахской стороны, Армения считает приемлемыми только те варианты урегулирования, которые будут направлены на закрепление необратимой реальности фактического существования Нагорно-Карабахской Республики»16.

Карабахская проблематика является не только одной из концептуальных основ реализации внешней политики страны, но и идеологическим базисом строительства новой независимой армянской государственности, без которого вообще невозможно было бы представить сегодняшнюю Республику Армения.

Значительную часть политической и военной элит нынешней Армении составляют активисты карабахского движения, бывшие участники боевых действий или же просто выходцы из Карабаха и армяно-населенных регионов Советского Азербайджана. Борьба за независимость Карабаха имела для современной армянской политической элиты огромное консолидирующее значение.

Бремя нерешенного карабахского конфликта, экономические издержки транспортной блокады и необходимость поддержания военного баланса ввиду угрозы возобновления боевых действий, естественно, тормозят политическое и социально-экономическое развитие Армении.

В этих условиях армянское руководство демонстрирует, что оно готово, несмотря на все политические и экономические издержки, строить внешнюю политику вне зависимости от состояния карабахского конфликта, развиваться и продолжать процессы своей региональной и глобальной интеграции. Поскольку жесткая реальность, складывающаяся вокруг карабахского конфликта, не позволяет надеяться на скорое урегулирование отношений в регионе в краткосрочной или даже среднесрочной перспективе, в Ереване пытаются налаживать, в отрыве от карабахского фактора, отношения с другими странами региона, а также с международными организациями и ведущими мировыми державами. Армянская политическая элита надеется, что путем создания условий для региональной интеграции и установления общего фона более доверительных отношений в перспективе будет создано поле для постепенного возобновления сотрудничества и с Азербайджаном.

Одним из таких путей является попытка укрепления политических отношений и последующего создания условий для открытия границ между Арменией и Турцией. Другим, не менее важным направлением является стимулирование интереса европейских организаций и мировых держав к Южному Кавказу именно в силу наличия конфликта. Фактор конфликта используется для поддержания информационного и политического интереса к региону, а также стимулирования экономической помощи и политического содействия. Иными словами, Ереван «эксплуатирует» тему карабахского конфликта для повышения геополитической роли Армении как в региональном формате, так и на общеевропейском уровне.

Наконец, у Армении есть ресурс, который помогает ей уравновешивать Азербайджан в сфере политического лоббизма и способствует притоку экономических и финансовых ресурсов. Это рассеянная по всему миру достаточно многочисленная армянская диаспора, занимающая сильные позиции в экономической, социальной, культурной и политической жизни некоторых стран своего проживания. По иронии судьбы особенно крупные и влиятельные армянские диаспоры сосредоточены в трех странах - сопредседателях Минской группы ОБСЕ (в США, Франции и России).

Политические ресурсы диаспоры дают Еревану и Степанакерту возможность влиять на подходы внешних акторов в карабахском урегулировании, иногда даже совмещая кажущиеся несовместимыми позиции Вашингтона, Москвы, Парижа и Брюсселя. В результате Соединенные Штаты, страна - сопредседатель Минской группы, являются второй после самой Армении страной, оказывающей прямую финансовую помощь Нагорному Карабаху. Другой сопредседатель - Россия - главный военно-политический союзник и партнер Армении в военно-технической сфере, а третий - Франция - основной лоббист Армении на европейской площадке, страна с традиционно глубокими культурными и об-щественными связями с Арменией.

Что касается карабахских элит, то они занимают бескомпромиссную, жесткую позицию. В Степанакерте утверждают, что вывод карабахских подразделений хотя бы из одного района по периметру границ Нагорного Карабаха ослабит линию обороны и - в отсутствие окончательного мирного соглашения - повысит реальность возобновления боевых действий, усилив искушение военного реванша со стороны Азербайджана в более выгодных для него условиях. На сегодняшний день укрепленная линия границ, прорыв которой потребует значительных потерь, является (наряду с бескомпромиссной позицией международного сообщества, отрицающей саму мысль о военном решении конфликта) самой действенной гарантией невозобновления боевых действий. Фактическая самоизоляция Карабаха от международного сообщества лишь отдаляет перспективу примирения с Азербайджаном, усиливая у карабахцев синдром осажденной крепости.

К сожалению, поляризация сил по обе стороны границы усиливается, растет количество инцидентов на линии фронта в Нагорном Карабахе, а их интенсивность и непредсказуемость создают впечатление о планировании военного решения конфликта и воспринимаются как сигнал о надвигающейся опасности.

Перспективы мирного урегулирования и задачи российской дипломатии

На сегодняшний день трудно делать какие-либо прогнозы урегулирования, если исходить только из анализа риторики сторон в конфликте, перечисления взаимных перестрелок на линии огня. Да, внешне позиции Баку и Еревана остаются диаметрально противоположными. Однако переговоры продолжаются.

Несмотря на окружающую переговорный процесс конфиденциальность, известно, что их основой являются так называемые «обновленные мадридские принципы», переданные Минской группой ОБСЕ сторонам в конфликте в декабре 2009 - январе 2010 года*. (*Предварительная версия принципов урегулирования нагорно-карабахского конфликта, именуемых «мадридскими», была представлена в ноябре 2007 г. в Мадриде. Текст ее оставался в секрете, но 11 ноября 2008 г. ереванская газета «Аравот» опубликовала материалы, которые, по утверждению редакции, «получены из достоверных источников и являются мадридскими предложениями».)

Анализируя детали очередного плана Минской группы, можно условно выделить две составляющие: то, что получит Азербайджан, и то, что будет иметь Армения.

В случае реализации проекта Азербайджану гарантируется постепенное возвращение оккупированных армянами пяти районов вокруг Нагорного Карабаха. На первом этапе армянские войска покинут Кельбаджарский район, оставив лишь ограниченный воинский контингент (численность неизвестна). Параллельно в районе устанавливается международное управление под эгидой ОБСЕ, с тем чтобы он со временем перешел под полный контроль Азербайджана. Что касается армянских жителей этих территорий, то международное сообщество будет поощрять их возвращение в Армению. Район будет заселяться азербайджанцами. Откроется железная дорога из Азербайджана в Нахичевань.

Армении будет гарантировано создание коридора в Лачинском районе (Лачин - Шуша), связывающего ее с Нагорным Карабахом. Освобожденные территории будут демилитаризованы, и на них разместятся международные миротворцы. Гарантом мирного соглашения выступит Совет Безопасности ООН.

Предполагается, что общая численность миротворцев ОБСЕ в Карабахе на первом этапе должна составить не менее 2 тыс. человек, а в последующем - 5-7 тысяч за счет развертывания полицейского патрулирования и создания контрольных постов на открывающихся дорогах. Особое внимание будет уделено разминированию. Общая площадь заминированной зоны противостояния двух армий составляет 2600 кв. км. Эксперты полагают, что на полную очистку территории Азербайджана от мин потребуется не менее 30 лет.

Обеим сторонам в конфликте потребуются значительные средства на поэтапное переселение жителей. Для армян - это средства на покупку земли, недвижимости, благоустройство и компенсации. Для азербайджанцев - на восстановление коммуникаций, связующих территорию возвращаемых районов с «большой землей», на возвращение беженцев, «подъемные» на каждую семью исходя из ее численности, строительство школ, больниц, реабилитацию сельскохозяйственного производства, включение районов в административную систему и бюджетные расходы страны. Нельзя исключать, что возникнут иски в Европейский суд по правам человека или в Гаагский трибунал в связи с возмещением компенсации потерь от конфликта, а также по искам на имущество граждан и военные преступления, например печально известной трагедии в Ходжалы.

Насколько реально достичь договоренности сторон в конфликте, готовы ли они пойти на принятие предложенного им Минской группой очередного плана урегулирования? Как быстро Баку и Ереван пойдут на взаимные уступки?

Ответы на эти вопросы многие надеялись получить в ходе встречи в Казани 24 июня 2011 года глав Азербайджана и Армении при содействии Президента России. Ожидалось, что очередной саммит может завершиться подписанием некоего документа и ознаменовать прорыв в нормализации армяно-азербайджанских отношений. Сопредседатели МГ ОБСЕ (Россия, Франция, США), незадолго до саммита посетившие Баку, Ереван и Степанакерт, заявили, что стороны как никогда близки к соглашению. Чуть позднее официальный представитель МИД РФ сообщил, что Д.Медведев, С.Саргсян и И.Алиев примут решение по проекту основ урегулирования конфликта и «в Москве настроены на то, что будут подвижки и процесс пойдет дальше». Обнадеживающие заявления прозвучали и в Азербайджане, и в Армении17. Ожидания, однако, не сбылись, и обе стороны остались на старых позициях.

Несмотря на трудности переговорного процесса, нам представляется, что с учетом заинтересованности России в достижении стабильности в регионе ее кавказская политика не должна терять динамику. В ней не должно быть ни «отливов», ни «приливов», которые, как правило, создают вакуум, не способствующий укреплению безопасности и сотрудничества в регионе. Поэтому сегодня перед дипломатами и экспертным сообществом стоит задача создать новый, более перспективный «переговорный пакет», в котором бы содержались конкретные предложения, способные заинтересовать наших партнеров.

Нам представляется, что в своих посреднических услугах Россия, не приуменьшая значимости своих партнеров по Минской группе ОБСЕ, должна активнее опираться на существующие в рамках СНГ парламентские структуры и неправительственные организации.

Одним из конкретных шагов могло бы стать российское предложение обсудить на саммите СНГ вопрос о создании собственного инструмента предотвращения и разрешения конфликтных ситуаций. Как известно, в Содружестве отсутствует практика принятия конкретных решений по политическому урегулированию конфликтов. Не принимаются эффективные меры, содействующие конструктивному диалогу конфликтующих сторон, неприменению военной силы и поиску возможного консенсуса, не отработана организационная сторона участия стран-участниц в урегулировании конфликтов, нет методики превентивного распознавания конфликтов и воспрепятствования тем явлениям, которые приводят к трагедиям. Отсутствует и потенциал программного мониторинга тенденций, способных привести к насилию и гуманитарным катастрофам.

Все эти вопросы могла бы проанализировать созданная по решению глав государств Рабочая группа высокого уровня. В рамках ее мандата было бы целесообразно предложить государствам - членам СНГ разработать совместный механизм урегулирования конфликтов, призванный решить в миротворческой сфере ряд взаимосвязанных задач, а именно:

- сформировать систему конфликтогенного мониторинга и превентивных (предотвращающих вооруженный конфликт) действий;

- наладить эффективное международное посредничество;

- выстроить механизм принятия политических  решений  по вмешательству в конфликты (что необходимо  для легитимации вмешательства);

- сделать  возможным адекватный выбор уровня и формата международного вмешательства;

- обеспечить создание и поддержание арсенала средств вмешательства (от гуманитарной помощи до военной силы);

- предусмотреть меры постконфликтного урегулирования, стабилизации, гуманитарной помощи, реконструкции мирной жизни в конфликтном регионе;

- организовать обращение к проблеме ликвидации корней конфликта (социальных, экономических, политических и др.) для предотвращения его возобновления.

Подобные шаги российской стороны содействовали бы активизации переговорного процесса по урегулированию конфликтных ситуаций и предотвращению их появления в будущем, а также повышению авторитета Содружества как жизнеспособной международной организации, способной обеспечить мир и стабильность на территориях входящих в него государств.

Литература:

1. Митяев В. Карабахский конфликт в контексте международных отношений//Армения: проблемы независимого развития. М., 1998. С. 518-520.
2. Чернявский С. Кавказский вектор российской дипломатии // Центральная Азия и Кавказ. 2000. № 5 (11). С. 102-111; Pashayeva G. and Goksel N. The Interplay of the approaches of Turkey, Russia and the United States to the conflict over Nagorno-Karabach // SAM Review. №3. February 2011. Baku.
3. Митяев В. Внутриполитические процессы и изменения в независимой Армении //Армения: проблемы независимого развития. М., РИСИ, 1998. С. 73.
4. Бабаян Д. Запад и нагорно-карабахский конфликт// Центральная Азия и Кавказ. 2004. №6. С. 18-25; Rau J. Armenian-Azerbaijanian conflict settlement seen through the European spotlight //Azerbaijan Focus, Journal of International Affairs, SAM. 2010. №2 (2). Baku.
5. Казимиров В. О карабахском кризисе // Международная жизнь. 2000. №6. С. 33.
6. Маммадов И. Посреднические возможности ОБСЕ (на примере урегулирования нагорно-карабахского конфликта) // Центральная Азия и Кавказ. 2004. № 6. С. 9.
7. Независимая газета. 23 июня 1997.
8. Бакинский рабочий. 21 февраля 2001.
9. Корнелл С. Конфликт в Нагорном Карабахе: динамика и перспективы решения// Азербайджан и Россия: общества и государства // Ред. и сост. Фурман Д.Е. М., 2001. С. 437.
10. Майоров М. Конфликты на Южном Кавказе: осознание глубины болезни и стремление ее лечить - начало исцеления // Центральная Азия и Кавказ. 2004. № 2. С. 9.
11. Енокян А. Армения: противоречивые подходы к урегулированию карабахского конфликта// Центральная Азия и Кавказ. 2002. № 1 (19). С. 121; Садыхов Ф.Я. Карабахский конфликт: идеологические мифы и геополитические реалии // От Майендорфа до Астаны: принципиальные аспекты армяно-азербайджанского, нагорно-карабахского конфликта. М., 2010. С. 272-273.
12. Декларация Азербайджанской Республики, Республики Армения и Российской Федерации. 2 ноября 2008. Моск. область, замок Майендорф // Майендорфская декларация 2 октября 2008 г. и ситуация вокруг Нагорного Карабаха. Сборник статей. М.: Русская панорама, 2009. С. 12-13.
13. Пресс-конференция по итогам российско-азербайджанских переговоров 29 июня 2009 г. в Санкт-Петербурге // www.kremlin.ru
14. Стенограмма интервью министра иностранных дел России С.В.Лаврова азербайджанским СМИ 27 августа 2010 // www.mid.ru
15. Пресс-конференция по итогам российско-азербайджанских переговоров 3 сентября 2010 г. в Баку // www.kremlin.ru
16. Указ Президента Республики Армения об утверждении 7 февраля 2007 г. Стратегии национальной безопасности Республики Армения // www.president.am
17. 17http://www.ng.ru/cis/2011-06-23/6_kazan.html