Новая ядерная стратегия США и ее последствия для России

Во второй половине июня 2013 года Соединенные Штаты объявили о некоторой корректировке своей ядерной доктрины.

Ее основные положения были в кратком виде изложены в военно-политическом разделе выступления Президента Барака Обамы в Берлине 19 июня у Бранденбургских ворот [1], а также в подготовленном Пентагоном совместно с другими министерствами и ведомствами страны «Докладе о стратегии применения ядерного оружия Соединенными Штатами Америки», обнародованном в том же месяце [2]. Отдельные элементы «адаптированной» ядерной стратегии также были прокомментированы в специальной фактологической справке Белого дома, появившейся в тот же день [3].

«Обновленная» стратегия получила единодушное одобрение Объединенного комитета начальников штабов и Стратегического командования, а также Государственного департамента и Министерства энергетики США.

Таким образом, Белый дом предпринял третью по счету некоторую модификацию своей ядерной стратегии после окончания холодной войны и первую ее адаптацию после 2002 года, когда Соединенные Штаты в одностороннем порядке вышли из Договора по ПРО, который они многие годы называли «краеугольным камнем стратегической стабильности», и приступили к масштабному развертыванию глобальной инфраструктуры перехвата баллистических ракет, в том числе в непосредственной близости от России.

Что же предложил Барак Обама?

На фоне объявленных в Берлине «дополнительных шагов» по ограничению ядерных вооружений и яркой фразы о том, что Соединенные Штаты будут не в полной мере находиться в безопасности «до тех пор, пока остается ядерное оружие», 44-й президент озвучил твердую решимость и впредь опираться на «сильное и надежное ядерное сдерживание», которое распространяется на весь земной шар.

В его выступлении одновременно содержалось положение о сохранении стратегии «расширенного ядерного сдерживания», под которым в американском военно-политическом руководстве понимается возможность применения Соединенными Штатами ядерных средств в отдельных регионах с целью защиты союзников от угрозы применения силы со стороны «враждебных государств». В соответствии с такой «региональной» проекцией глобальной ядерной стратегии к группе государств, находящихся «под ядерным зонтиком» американских стратегических наступательных вооружений (СНВ) и тактического ядерного оружия (ТЯО), в Вашингтоне относят все страны, входящие в НАТО, а также Японию, Австралию, Южную Корею и некоторые страны Ближнего Востока, прежде всего Израиль.

Ключевым положением берлинской речи Барака Обамы стало предложение произвести сокращение «оперативно развернутых» боезарядов СНВ России и США на одну треть относительно лимитов предыдущего Договора СНВ-3, подписанного в Праге в 2010 году. То есть тех, которые установлены на средства их доставки и находятся в состоянии повышенной боевой готовности.

Реализация такой формулы внешне представляется привлекательной. В случае достижения соответствующей договоренности стороны могли бы снизить свои стратегические ядерные боезаряды с уровня 1550 единиц до уровня 1000-1100 единиц для каждой стороны, что позволило бы им в любом случае сохранить потенциал, необходимый для предотвращения масштабной агрессии извне, и соответствовало бы концепции поддержания стратегической стабильности на пониженных уровнях СНВ.

Но формула о сокращении только «оперативно развернутых» боезарядов СНВ России и США может вновь привести к сохранению у американской стороны значительного количества «оперативно неразвернутых» стратегических ядерных боезарядов, находящихся в резерве, которые при желании можно было бы вновь установить на носители и поставить на боевое дежурство в довольно сжатые сроки в виде так называемого возвратного потенциала.

Подсчеты, произведенные на основе данных по СНВ США по состоянию на 1 июля 2013 года, свидетельствуют о том, что к этому времени в распоряжении их Стратегического командования находилось в общей сложности 514 «оперативно неразвернутых» носителей в виде межконтинентальных баллистических ракет (МБР), баллистических ракет для базирования на подводных лодках (БРПЛ) и тяжелых бомбардировщиков (ТБ), а также 792 «оперативно развернутых» носителя указанных категорий. Таким образом, соотношение «оперативно неразвернутых» носителей к «оперативно развернутым» составляло 64,9%. Это очень высокий показатель. На наш взгляд, для поддержания стратегического равновесия между Россией и Соединенными Штатами по ядерным вооружениям стратегического назначения вполне можно иметь более низкое соотношение между «оперативно неразвернутыми» и «оперативно развернутыми» носителями их СНВ, например не более 10-15%.

Симптоматично, что американские стратегические ядерные силы, как указывается в «Докладе о стратегии применения ядерного оружия Соединенными Штатами Америки», сохранят в неопределенной перспективе «значительный» потенциал «оперативно неразвернутого ядерного оружия». Более того, как предусматривается в этом документе, «оперативно неразвернутые» ядерные боезаряды могут быть переустановлены с одного носителя на другой в рамках стратегической ядерной триады «в качестве реагирования на изменения в геополитической обстановке» или «для решения технических задач». С точки зрения американской стороны, это позволяет ей гибко перегруппировывать ядерные боезаряды всех трех компонентов стратегической ядерной триады, то есть менять их местами, усиливая один элемент за счет ослабления других. Но с точки зрения логики реальных сокращений и возможности обеспечения большей степени предсказуемости подобная линия представляется неадекватной.

Видимо, неслучайно бывший глава российской делегации на переговорах с американской стороной по подготовке Договора СНВ-3 Анатолий Антонов признавал в своей монографии «Контроль над вооружениями: история, состояние, перспективы», вышедшей в прошлом году, что в этом договоре не нашла окончательного решения проблема крылатых ракет морского базирования (КРМБ) большой дальности, нет в нем и запрета на СНВ в неядерном оснащении, «хотелось бы большего по возвратному потенциалу» и жестче зафиксировать взаимосвязь СНВ - ПРО, а также сделать подписанный договор «более качественным и всеобъемлющим» [4].

Очевидно, что без решения всех отмеченных проблем дальнейшее продвижение по пути сокращений и ограничений стратегических наступательных вооружений России и США представляется нецелесообразным. Обозначенный подход американской стороны к проблеме «оперативно развернутых» и «оперативно неразвернутых» ядерных боезарядов СНВ следует учитывать при возможном продолжении переговорного процесса с Вашингтоном по ограничению подобных видов вооружений, обязательно настаивая на учете находящихся в активном и пассивном резерве ракетно-ядерных средств при определении формулы будущих сокращений.

В своем выступлении у Бранденбургских ворот американский президент одновременно затронул тему национального тактического ядерного оружия, но почему-то применительно только к Европе, когда он озвучил пространную формулу о том, что Соединенные Штаты «будут работать со своими союзниками по НАТО в целях поиска способов крупных сокращений американских и российских тактических вооружений в Европе». Кстати говоря, слово «ядерных» в данном контексте президент почему-то опустил - произошло это случайно или он просто оговорился? Предположим, что просто оговорился.

Изложенная им точка зрения по ТЯО показывает стремление Вашингтона подходить к решению этой проблемы с невыгодных для нас позиций, поскольку США будут (если все же будут) сокращать каким-то образом свои ТЯО на чужой территории, то есть в Европе, а Россия - на своей европейской части, так как российские тактические ядерные средства выведены на ее территорию с территории трех государств бывшего СССР еще в первой половине 1990-х годов. Также получается, что американские тактические ядерные средства, дислоцированные в азиатской части Турции, вообще не будут затронуты по логике Вашингтона каким-то будущим соглашением. С какой стати? Тем более если учесть, что на турецкой территории уже развернуты не только американские ядерные авиабомбы, но и разведывательно-информационные средства ПРО (РЛС ПРО в провинции Малатья), и несколько батарей зенитно-ракетных комплексов ПВО/ПРО «Пэтриот» в ряде районов страны, которые потенциально могут прикрывать военные объекты на турецкой территории, где размещены такие авиабомбы.

В Берлине Барак Обама пообещал наращивать поддержку в политических кругах страны в пользу ратификации международного Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, открытого для подписания еще в 1996 году. Его ратификация в американском Конгрессе уже однажды была провалена. Но президент даже не упомянул о примерных сроках прохождения в национальных законодательных структурах этого вопроса. Напомним, что без ратификации договора Соединенными Штатами он не может вступить в силу, так как США входят в список 44 государств, которые обязательно должны его ратифицировать.

Слова американского президента о возможности одобрения международного Договора о запрещении производства расщепляющегося материала в военных целях (ДЗПРМ), идея которого была высказана еще Советским Союзом в 1989 году, вообще повисли в воздухе. Оптимальным путем доведения этого договора до логического конца был бы путь его обсуждения на женевской Конференции по разоружению, а не группой экспертов - пусть даже самых авторитетных. Но об этом Бараком Обамой ничего конкретного и обнадеживающего также не было сказано.

Итак, часть выступления нынешнего американского президента по военно-политическим вопросам в Берлине носила больше пропагандистский характер, поскольку не содержала реального и приемлемого плана поэтапного и сбалансированного сокращения ракетно-ядерных арсеналов в глобальном масштабе. По сути, данные высказывания мало чем отличались от его прежних публичных заявлений на эту тему.

А нова ли ядерная стратегия?

Более подробно «обновленная» американская стратегия применения ядерного оружия была изложена в пентагоновском «Докладе о стратегии применения ядерного оружия Соединенными Штатами Америки».

К сожалению, отдельные зарубежные и российские исследователи поспешили прокомментировать эту ядерную установку в позитивном ключе.

С оптимистическими выкладками и выводами выступила группа ведущих сотрудников Института США и Канады РАН во главе с его директором в специальной публикации в «Независимом военном обозрении», появившейся в начале августа этого года [5]. Авторы проведенного анализа пришли к необоснованному выводу о том, что в эту стратегию «вносятся серьезные коррективы, которые Пентагон должен осуществить в течение ближайшего года», а также обошли стороной военно-политический раздел берлинского выступления Барака Обамы и упомянутую фактологическую справку Белого дома, в которых были даны дополнительные разъяснения о ядерной стратегии США, представляющие практический интерес для российской стороны и ее военно-стратегического планирования. 
В публикации не были отражены многие важные элементы доклада, имеющие глубокие последствия для всей международной военно-стратегической обстановки.

Вместе с тем более глубокий и тщательный анализ «Доклада о стратегии применения ядерного оружия Соединенными Штатами Америки» показывает, что военно-политическое руководство страны сохраняет твердую приверженность доктрине наступательного ядерного сдерживания, носящей глобальный характер, а также стратегии «расширенного ядерного сдерживания» в виде составной части последней. Одним из важных элементов такой «региональной» ядерной стратегии являются тактические ядерные средства США, в том числе размещенные в Европе.

Принятие военно-стратегического документа «Обзор политики в области сдерживания и обороны» на саммите Североатлантического договора в Чикаго в мае 2012 года и объявление на нем принципиально новой комбинированной триады альянса в XXI веке в виде «сцепки» ядерных, противоракетных и обычных видов вооружений привело к дальнейшему усилению этой стратегии, которая получила более мощную материальную основу. Выступая на симпозиуме по проблематике ядерного сдерживания в августе 2012 года, исполняющая обязанности заместителя государственного секретаря США Роуз Гетемюллер, курирующая вопросы контроля над вооружениями и международной безопасности, отмечала, что «ядерные, обычные и противоракетные средства - все они вносят вклад в расширенное ядерное сдерживание, и все они требуют постоянной заботы» [6].

Хотя в своем докладе Пентагон оставляет за собой право применять ядерное оружие только «в чрезвычайных обстоятельствах», но в практическом смысле он может реализовать такое право в любое время и любой точке земного шара «для защиты жизненно важных интересов Соединенных Штатов, их союзников и партнеров» как в первом, так и в ответном ударе. Такая линия, увы, никак не будет скорректирована «в течение ближайшего года», так как в докладе Пентагона записано, что американская сторона будет проводить ее по меньшей мере «в течение всего XXI века».

Одобренная июньская директивная установка американского военного ведомства об использовании ядерного оружия сохранила преемственность относительно ранее принятых в США ядерных доктрин. Так, она базируется на одном из постулатов, который был отражен в «Национальном обзоре ядерной политики» страны, одобренном в апреле 2010 года, в котором говорится: «Хотя угроза ядерной войны стала отдаленной, тем не менее риск ядерного нападения возрос». На этом основании делаются далекоидущие выводы о необходимости сохранения ядерного оружия стратегического и тактического назначения на длительную перспективу.

Зафиксировано, что американское «ядерное сдерживание» не будет базироваться на «контрценностном ядерном сдерживании», которое предусматривает использование ядерного оружия против крупных невоенных объектов, например против городов, что является позитивным элементом «адаптированной» ядерной стратегии.

Но в то же время в пентагоновском документе зафиксированы два других положения, которые доказывают готовность Соединенных Штатов продолжать придерживаться наступательной ядерной стратегии и применять ядерное оружие в первом ударе по своему усмотрению. Во-первых, зафиксирован отказ от осуществления стратегии «минимальное ядерное сдерживание», исходящей из необходимости сохранять такое количество ядерного оружия в распоряжении Стратегического командования страны, которое не позволяет сдержать ядерное нападение, а лишь отреагировать на него ответным, то есть вторым по счету ядерным ударом, поскольку в такой вид ядерного сдерживания и не входит положение о нанесении первого или упреждающего ядерного удара. Во-вторых, «обновленная» ядерная стратегия сохраняет неизменным «значительный контрсиловой потенциал», который предполагает нанесение ядерных ударов по военным объектам «с целью минимизации возможности нанесения ответного ядерного удара потенциальным противником». Но это одновременно означает возможность Соединенных Штатов наносить по таким объектам первый ядерный удар, коль скоро речь идет об «ответном ударе» со стороны некоего «потенциального противника».

С целью демонстрации мнимого «стремления» перейти на неядерные боевые средства и доказать якобы существующее стремление «уменьшить опору на ядерные силы» Пентагону предписано обеспечить «более эффективное» планирование использования американских ракетно-ядерных сил после завершения срока действия пражского Договора СНВ-3, а также продолжать составление реестра нанесения неядерных ударов по различным объектам, которые в документе не классифицируются. При этом важно не упускать из виду, что формулировка об «уменьшении опоры на ядерные силы» распространяется только на случаи применения «вероятным противником» обычных видов вооружений, а не ядерных средств.

Следует заметить записанное в докладе признание того, что установка на использование обычных вооружений не заменит ядерное оружие и что «ядерное сдерживание ядерного нападения извне» не является единственной целью американского ядерного оружия. Эту формулировку вполне можно интерпретировать как предусматривающую возможность использования американцами ядерного оружия для решения иных задач, например в региональных конфликтах, даже в условиях, когда противоборствующие стороны будут применять исключительно обычные виды вооружений.

В докладе упомянуты Российская Федерация и КНР.

Намерение Соединенных Штатов сохранить ядерное оружие на неопределенное время объясняется наличием у России традиционной триады ядерных СНВ, а также наличием у нее «большого количества» тактического ядерного оружия, хотя обе стороны еще ни разу не обменивались официальными данными по этим вооружениям, так как никогда не проводили переговоров об их возможном сокращении. Такой подход используется для оправдания целесообразности сохранения «эффективного ядерного сдерживания» относительно нашей страны.

Приверженность американских лидеров обозначенной ядерной доктрине одновременно мотивируется фактом модернизации как ядерных, так и обычных вооружений Китайской Народной Республикой, а также отсутствием открытости в китайских военных ядерных программах, которые, как утверждается, осуществляются «в широких объемах и быстрыми темпами».

Опираясь на изложенные представления, Пентагон продолжит линию на сохранение американской стратегической ядерной триады, все компоненты которой будут поддерживаться «в оперативном состоянии» и таким образом, который позволил бы параллельно решать две ключевые задачи: обеспечивать Соединенным Штатам «стратегическую стабильность» и с Россией, и с КНР, а также сдерживать еще каких-то неназванных «региональных противников».

Повторена формулировка, которая прежде озвучивалась в других американских военно-стратегических установках о применении ракетно-ядерных средств, что Соединенные Штаты не применят ядерное оружие против государств, подписавших ДНЯО, но только при условии, «если они будут выполнять обязательства по ядерному нераспространению». Разумеется, право выявления государств, которые «выполняют» или «не выполняют» положения указанного международного договора, будет принадлежать, как убеждены в Вашингтоне, только американской стороне.

В докладе содержатся положения, непосредственно касающиеся тактического ядерного оружия, которое начиная с ядерной эры и до сих пор по вине Соединенных Штатов находится «за скобками» переговорного процесса. В докладе четко записано, что они сохранят ядерные средства «передового базирования», к которым в Пентагоне относят тактические ядерные средства, размещенные в Европе и АТР в качестве основы «расширенного ядерного сдерживания».

Для Российской Федерации, для ее союзников и друзей немаловажно, что американское ТЯО будет оставаться на европейском континенте до неопределенного времени - до тех пор, «пока НАТО не определит условия», которые станут основанием для изменения ядерной политики альянса. Но Североатлантический союз до сих пор не считает нужным менять эту политику. Не собирается он и определять такие «условия» в будущем, что было документально подтверждено на Чикагском саммите альянса «трансатлантической солидарности», проведенного в мае прошлого года.

В документе имеется еще одно весьма примечательное признание. В соответствии с июньской ядерной установкой Пентагон одновременно сохранит за пределами США значительные средства «передового базирования» в виде сил общего назначения и систем ПРО, которые становятся важным компонентом американской стратегии глобального и регионального «расширенного ядерного сдерживания», что также нашло свое отражение в итоговых документах саммита НАТО, проведенного в Чикаго. Такая формулировка лишний раз доказывает правоту и обоснованность позиции России, которая выступает за устранение противоракетной угрозы у своих рубежей и за выработку качественно нового Договора об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ). Как показывают заявления высокопоставленных американских дипломатов, Вашингтон уклоняется от выработки нового ДОВСЕ взамен утратившего силу, что произошло по вине его натовских участников, отказавшихся его ратифицировать, а также по ряду других обстоятельств.

Вышеизложенные особенности июньского «Доклада о стратегии применения ядерного оружия Соединенными Штатами Америки» показывают, что американское военно-политическое руководство не вносит качественно новых и позитивных корректив в ядерную доктрину страны. Отмеченные выше ее небольшие модификации, например не использовать ядерное оружие против городов, а использовать против военных объектов, и задекларированное положение о «снижении опоры» на ракетно-ядерные вооружения, которые не будут подлежать инспекционным проверкам, не позволяют давать оптимистическую оценку проанализированному документу Пентагона.

Сопоставление ключевых элементов российской и американской ядерных доктрин показывает, что в субстантивном плане они значительно отличаются друг от друга, несмотря на многочисленный и долголетний обмен сторон об их содержании, проводимый в основном на семинарах по военным доктринам.

Модернизация СНВ США продолжается

Слегка подновив национальную ядерную стратегию, США не прекращают совершенствовать свои СНВ и ТЯО, которые составляют материальную основу их доктрины наступательного ядерного сдерживания. В фактологической справке Белого дома от 19 июня этого года отмечается, что Барак Обама «поддержал значительные инвестиции» по модернизации американского ядерного потенциала. На поддержание и модернизацию существующих ядерных арсеналов стратегического назначения Пентагону было обещано выделить в течение последующих 20 лет около 200 млрд. долларов, о чем публично сообщил бывший командующий Стратегическим командованием США генерал Джеймс Картрайт [7].

В течение нескольких десятилетий - по меньшей мере до 2070-2075 годов - Соединенные Штаты сохранят стратегическую ядерную триаду, все элементы которой будут подвергаться дальнейшему усовершенствованию и модернизации. Пентагон намечает продлить срок службы и усовершенствовать некоторые виды ядерных боезарядов СНВ в следующие сроки: боеголовку W78 для БРПЛ - в 2020-2026 годах, W80-1 для КРВБ - в 2020-2030 годах и W88 для МБР - в 2026-2030 годах.

Программа модернизации наземных МБР, на которую в ближайшие годы могут быть израсходованы 6-7 млрд. долларов, включает разработку новых видов топлива для первой и второй ступеней ракет «Минитмен-3», а также улучшение технических характеристик их третьей ступени. Ведутся работы по увеличению тяги двигателей, повышению точности и надежности системы наведения МБР, повышению эффективности работы центров контроля за их полетом при замене полетных заданий и, наконец, по созданию новой стратегической МБР к 2018 году. Ожидается, что группировка МБР «Минитмен-3» в модернизированном виде останется на вооружении американских ядерных сил по меньшей мере сначала до 2030-го, а затем и до 2070-2075 годов и далее.

Программа модернизации американских БРПЛ касается всех 14 стратегических подводных лодок атомного ракетного базирования (ПЛАРБ) класса «Огайо», первоначально имевших до восьми боеголовок W76 или W88 на каждой из 24 БРПЛ, установленных на любой отдельной субмарине этого класса. Планируется улучшить систему наведения и качественных характеристик двигателей БРПЛ «Трайдент-2». К 2018 году планируется завершить разработку программы продления срока службы боеголовки W76, в результате чего она охватит примерно 60% от общего количества стратегических ядерных боезарядов.

Если ранее ВМС США предполагали продлить срок службы ПЛАРБ класса «Огайо» на 30 лет, то в настоящее время они имеют в виду оставить их на вооружении уже на 42 года.

США также планируют построить несколько новых стратегических субмарин, получивших предварительное кодовое название «SSBN(X)», то есть «экспериментальные ПЛАРБ», на которых предполагается разместить по 16 БРПЛ. Их строительство намечено начать в 2021 году, а ввод в строй запланирован к 2029 году.

В рамках реализации программы производства высокоточного и высокоскоростного обычного оружия «Молниеносный глобальный удар» американцы уже переоборудовали четыре стратегические ПЛАРБ (SSBN) США класса «Огайо» - «Огайо» (№726), «Мичиган» (№727), «Флорида» (№728) и «Джорджия» (№729) - под доставку обычных боезарядов, установив на каждую из них, как они утверждают, по 154 крылатые ракеты с обычными боезарядами вместо БРПЛ «Трайдент-2». Не исключено, что эти крылатые ракеты могут быть оснащены и ядерными боезарядами. Такое переоборудование представляет дополнительную угрозу безопасности России, поскольку, как утверждают в Пентагоне, две такие субмарины с 308 КРМБ на борту постоянно находятся на боевом дежурстве в зонах «передового базирования». Летом 2013 года акваторию Средиземного моря посетила подводная лодка атомная с ракетами крылатыми - ПЛАРК (SSGN) «Флорида».

Программа использования тяжелых стратегических бомбардировщиков B-2A, B-52G и B-52H предусматривает продление срока службы двух видов крылатых ракет воздушного базирования (КРВБ), которые устанавливаются на них. Имеются в виду ранее разработанные КРВБ ALCM (Air-Launched Cruise Missile) в «обычном варианте» и «усовершенствованном варианте» в виде «АСМ» (Advanced Cruise Missile), которые являются «невидимыми» для радаров, поскольку изготавливаются по технологии «Стелс». Обе такие ракеты также могут нести ядерный боезаряд W80, срок службы которого также будет продлен, а сами упомянутые ракеты будут находиться на вооружении по меньшей мере вплоть до 2030 года. Изучается возможность создания ориентировочно к 2025 году и новой КРВБ повышенной дальности «LRSO».

В перспективных планах Пентагона значится и создание нового тяжелого стратегического бомбардировщика с использованием технологии «Стелс», который имел бы большую дальность полета и мог бы находиться в воздухе более продолжительный период времени, чем его предшественники. Заявлено о том, что новый самолет должен обладать возможностью преодолевать систему ПВО вероятного противника и доставлять к целям как ядерные, так и обычные боезаряды. Названо ожидаемое количество производства таких бомбардировщиков: 80-100 единиц. В 2013-2017 годах предполагается выделить на их создание свыше 6 млрд. долларов.

Такая модернизация американских СНВ станет существенным подспорьем «отредактированной» стратегии об использовании ядерного оружия.

Об усовершенствовании ТЯО

США продолжают осуществлять программу усовершенствования тактического ядерного оружия, которое находится и на континентальной части страны, и за ее пределами - на территории пяти европейских стран - членов НАТО (Бельгии, Великобритании, Италии, Нидерландов и ФРГ), а также в азиатской части Турции. Кроме Соединенных Штатов ни одно государство в мире не размещает своего ТЯО за пределами национальных границ. Как свидетельствуют перспективные планы Пентагона, американский тактический ядерный потенциал, развернутый в Европе в виде авиабомб свободного падения В-61 различных модификаций, останется на континенте на неопределенный период времени в качестве оружия «двойного подчинения» (США и НАТО). Российская Федерация полностью вывела собственные тактические ядерные средства с территории трех республик бывшего Советского Союза почти 20 лет назад.

В докладе Исследовательской службы Конгресса США «Нестратегическое ядерное оружие» от 14 февраля 2012 года утверждается, что в конце 1990-х годов Пентагон имел в общей сложности свыше 800 тактических ядерных боезарядов, в том числе около 500 авиабомб в Европе и приблизительно 320 боезарядов, установленных на авиабомбах и КРВБ, находящихся на американской территории. Похоже, что Пентагон сознательно занижает количество своих тактических ядерных вооружений и завышает количество российских. Это, вероятно, делается для того, чтобы заранее иметь «козырную карту» на будущих переговорах, требуя от российской стороны более значительных сокращений ТЯО.

Пересмотренный план обновления американского стратегического и тактического ядерного арсенала, принятый в июне 2011 года Национальным управлением США по ядерной безопасности, предусматривает запуск программы по увеличению срока эксплуатации двух видов ядерных боезарядов стратегического назначения и четырех видов тактических ядерных боезарядов для авиабомбы В-61.

Судя по официальным американским документам, Пентагон намерен реализовать программу продления срока службы авиабомб В-61 еще на последующие 30 лет. Известный специалист по ядерным вооружениям бывший сотрудник Министерства обороны Дании, а в настоящее время работающий в Федерации американских ученых Ханс Кристенсен отмечает: «Как ожидается, в ближайшее десятилетие ядерные силы НАТО пройдут значительную модернизацию, которая коснется повышения качественных характеристик как самих ядерных боезарядов, так и средств их доставки. Такая модернизация существенно повысит военный потенциал ядерной политики альянса в Европе» [8].

Спектр потенциального использования авиабомб В-61 остается весьма широким: они предназначены для применения против объектов тактического и стратегического назначения. Некоторые американские ядерные авиабомбы, завезенные в Европу, имеют мощность до 360-400 килотонн, что многократно превышает мощность атомной бомбы, сброшенной американцами в 1945 году на Хиросиму и Нагасаки, а иногда и превосходят по мощности современные боезаряды СНВ США. Разрабатывается вариант авиабомбы В-61-12 с меньшей мощностью (от 0,3 до 50 килотонн), но с повышенной точностью наведения, что позволит ей наносить ущерб, сопоставимый с ущербом, который может вызвать авиабомба В-61-7. Новая авиабомба будет предназначена для поражения высокозащищенных целей, шахт МБР и командно-управленческих центров.

Судя по данным американских экспертов, в ближайшие годы Пентагон планирует произвести от 400 до 930 авиабомб В-61-12 (первая производственная линия будет готова в 2019 г.). По сведениям некоторых западных экспертов, американские ВВС завершили сооружение новых подземных складских бункеров на 13 военно-воздушных базах в шести странах - членах НАТО для складирования ядерных авиабомб тактического назначения повышенной точности.

Две из ныне находящихся на вооружении ядерных авиабомб, а именно В-61-7 и В-61-11, а также перспективная авиабомба В-61-12 могут быть доставлены к целям не только самолетами тактической авиации, но и стратегической, а именно стратегическими тяжелыми бомбардировщиками ТБ В-52Н и В-2А, которые могут без дозаправки преодолевать расстояние до 11 тыс. км, а с дозаправкой - свыше 18 тыс. км. На каждом таком бомбардировщике можно устанавливать до 16 подобных авиабомб.

По этой причине такие авиабомбы квалифицируются в документах Пентагона и Государственного департамента США как «стратегические». Такую же формулировку имеет и справочный материал о продлении срока службы ядерного оружия США, распространенный Государственным департаментом и Национальным управлением по ядерной безопасности 3 января 2013 года, который квалифицирует три указанные авиабомбы как «стратегические» [9].

Принятие на вооружение в 2017-2018 годах истребителя-бомбардировщика нового поколения F-35 А повысит возможности по доставке американского ТЯО в Европе, поскольку новый самолет сможет преодолевать расстояния до 2500-3000 км с одной заправкой. На каждом таком самолете предполагается устанавливать по две авиабомбы В-61-12 внутри его фюзеляжа (прежние типы самолетов имеют возможность нести только по одной авиабомбе на внешней подвеске).

Ожидается, что этот самолет будет принят на вооружение ВВС Италии, Нидерландов и Турции. Пентагон планирует оснастить все самолеты, которые поступят в эти страны НАТО, такими авиабомбами к 2020 году [10].

Таким образом, линия Пентагона на продление срока службы и модернизации тактического ядерного арсенала США, а также появление новых американских авиационных средств доставки ТЯО в Европе (в виде истребителя-бомбардировщика F-35 А) представляют дополнительную угрозу безопасности России, если учесть готовность Соединенных Штатов и НАТО продолжать программу развертывания системы ЕвроПРО в непосредственной близости от границ Российской Федерации, причем без каких-либо ограничений и в тесной увязке с ядерными и обычными вооружениями.

Хотя Национальное управление по ядерной безопасности Соединенных Штатов не раскрывает предполагаемую стоимость программы продления срока службы и модернизации тактических ядерных авиабомб на европейском континенте, по оценке упоминавшегося Ханса Кристенсена, общие ассигнования на проведение таких работ к 2022 году могут превысить 4 млрд. долларов [11]. Некоторые другие источники называют даже сумму в 6-10 млрд. долларов. Как сообщил авторитетный американский журнал «Армс контрол тудей» в июне этого года, в ближайшие 25 лет США израсходуют на модернизацию пяти типов ядерных авиабомб более 65 млрд. долларов.

Примечательно, что все эти тактические ядерные средства «двойного подчинения» являются оперативно развернутыми, то есть готовыми к использованию как в ходе потенциальных региональных конфликтов, так и в глобальной ядерной войне, от ведения которой Соединенные Штаты до сих пор не отказались.

Самолеты шести стран - членов трансатлантического союза, где размещено американское ТЯО, регулярно участвуют в боевых учениях ВВС с использованием макетов авиабомб В-61 (например, на ВВБ «Авиано» в Италии) в соответствии с программой «Поддержка ядерных операций с помощью обычных ВВС» (Support of Nuclear Operations with Conventional Air Tactics - SNOWCAT). Эти страны также участвуют в учениях типа «Steadfast Noon», в ходе которых отрабатываются задачи по имитации доставки учебных авиабомб с тактическими ядерными боезарядами к целям «вероятного противника». К таким учениям также привлекаются неядерные государства блока, которые не имеют на своей территории американских тактических ядерных средств, например Венгрия, Греция, Дания и Норвегия.

Руководство альянса намерено более активно приглашать неядерные государства, входящие в Североатлантический союз, к решению различных задач, связанных с ТЯО, в том числе касающихся «коллективного» ядерного планирования, определения мест дислокации американских ядерных сил на европейском континенте в мирное время, а также функционирования соответствующих командно-штабных и консультационных механизмов. В документах Чикагского саммита зафиксировано положение о более широком участии неядерных стран НАТО «в разделении ядерной ответственности».

Таким образом, и модернизируемое ТЯО США дополняет «обновленную» ядерную стратегию.

Перспективы развития системы ПРО

Как уже отмечалось, новый доклад Пентагона об использовании ядерного оружия содержит положение о ПРО. Американское военно-политическое руководство не намерено свертывать программу «Европейский поэтапный адаптивный подход» (ЕПАП) к противоракетной проблеме, которая была провозглашена Бараком Обамой в сентябре 2009 года. Не ожидается радикальных сокращений ассигнований, выделяемых на эти цели. Остаются в силе планы по строительству крупных операционных противоракетных баз США в Польше и Румынии. Вслед за программой ЕПАП-1 может появиться программа ЕПАП-2. Утверждены специальные «Правила применения силы» для ракет-перехватчиков системы ПРО, то есть инструкция об их применении. Объявленная в марте 2013 года «реконфигурация» американской противоракетной инфраструктуры не приведет к свертыванию этой программы, а, наоборот, усилит ее, причем, по словам министра обороны США Чака Хейгела, на 50%. Их мощные группировки с элементами ПРО создаются не только на европейском континенте и вокруг него, но и в АТР, на Ближнем и Среднем Востоке, а также в зоне Персидского залива и Средиземного моря. Корабли американских ВМС, оснащенные боевой информационно-управляющей системой (БИУС) ПРО «Иджис», уже заходили в Черное и Баренцево моря.

На морскую составляющую глобальной американской противоракетной инфраструктуры к 2022 году будет приходиться около 95% арсенала ударно-боевых средств. Американское военно-политическое руководство считает, что система ПРО морского базирования, обладая повышенной мобильностью, способна обеспечить не только более высокую степень защиты американской территории практически с любых направлений от гипотетической угрозы применения баллистических ракет, но и прикрытие собственных ракетно-ядерных средств, которые также выдвигаются поближе к территории «потенциальных противников».

По данным Исследовательской службы американского Конгресса, к концу 2013 года американские ВМС располагали в общей сложности 29 кораблями, оснащенными БИУС «Иджис» и ракетами-перехватчиками различных модификаций, в том числе пятью крейсерами класса «Тикондерога» и 24 эсминцами класса «Эрли Берк».

Указанная группировка в географическом плане распределяется следующим образом: 13 кораблей приписаны к военно-морским базам на Атлантическом побережье страны и 16 - к военно-морским базам в зоне Тихого океана (для сравнения: в 2012 г. такое соотношение было 11:18) […].

Все это происходит на фоне решительного отказа Вашингтона поддержать российское предложение о секторальном подходе к решению противоракетной проблемы, а также дать юридические гарантии ненаправленности этой масштабной противоракетной инфраструктуры против СЯС России.

О развитии обычного высокоточного оружия

Не удовлетворяясь развитием и совершенствованием стратегических и тактических ядерных вооружений, военно-политическое руководство США по-прежнему настроено на продолжение реализации амбициозной программы «Молниеносный глобальный удар» с помощью обычных видов вооружений, перед которыми ставится задача при помощи высокоточных и высокоскоростных систем нового поколения поражать «специально обозначенные объекты особого назначения» в любом районе земного шара в течение одного часа или даже в более короткие сроки. По оценкам американских военных экспертов, такие средства смогут поразить от 10 до 30% целей, определенных американским генеральным планом ведения глобальной войны.

Об этом, в частности, свидетельствуют соответствующие заявления представителей Пентагона и доклад «Молниеносный глобальный удар с помощью обычных вооружений и баллистические ракеты большой дальности: история вопроса и проблемы», который был подготовлен Исследовательской службой американского Конгресса в июле 2012 года [12].

Нынешняя администрация США намерена продолжать осуществлять программу «Молниеносный глобальный удар», одобренную еще при администрации Дж.Буша-старшего в 2001 году, ставя перед разработчиками носителей обычных ударно-боевых средств такой программы задачу сократить время их развертывания на боевых позициях и повысить скорость полета к цели, а также точность поражения намечаемых объектов. Финансовые проблемы, с которыми сталкиваются Соединенные Штаты в последнее время, привели к некоторому снижению ассигнований на претворение в жизнь программы «Молниеносный глобальный удар», но не отменили ее в полном объеме.

Не исключается возможность оснащения какого-то количества развернутых МБР наземного базирования «Минитмен-3» и неразвернутых МБР «Пискипер» («МХ») обычными взрывчатыми веществами: либо одной боеголовкой (соответственно с массой взрывчатки до 200-400 кг и до 600-800 кг каждая), либо с разделяющейся головной частью с блоками индивидуального наведения (РГЧ ИН).

Американские ВМС предполагают переоборудовать каждую из 14 ПЛАРБ стратегического назначения, изначально оснащенных ядерными БРПЛ «Трайдент-2», под две ракеты с четырьмя обычными боезарядами на каждой (при этом на всех ПЛАРБ останется по 22 БРПЛ в ядерном снаряжении). Рассматривается вариант установки на каждой из таких ПЛАРБ и до 66 небольших ракет «промежуточной дальности» с дальностью полета 3000-5500 км и с обычным зарядом от 50 до 100 кг.

В рамках «Молниеносного глобального удара» американское Агентство передовых оборонных исследовательских проектов (АПОИП, или DARPA) собирается разработать новую боевую систему, получившую наименование «Дуга света». Ее особенность заключается в том, что гиперзвуковой воздушный планер («глайдер») будет доставляться к цели, удаленной на расстояние до 3,8 тыс. км, с помощью ракеты-перехватчика SM-3, которая, как известно, в ближайшие годы составит основу глобальной системы ПРО Соединенных Штатов морского базирования. Гиперзвуковая платформа «Дуга света» может быть установлена как на подводных лодках ВМС США, так и на надводных боевых кораблях: крейсерах класса «Тикондерога» и эсминцах класса «Эрли Берк», которые не будут подвергаться инспекционным проверкам.

Американские ВВС планируют создать гиперзвуковой «глайдер» - «Hypersonic Test Vehicle», или «HTV», имеющий скорость в пять раз превышающую скорость звука и точность наведения до трех метров. Он, как утверждается, будет способен доставлять обычный боезаряд массой до 400 кг на расстояние до 5,5 тыс. км и поражать высокозащищенные цели либо с помощью обычного взрывчатого вещества, либо посредством боеголовки ударно-кинетического воздействия.

Кроме того, Пентагон рассматривает возможность дальнейшего расширения неядерных функций тяжелых бомбардировщиков в будущем, например при их использовании в региональных конфликтах. С этой целью предполагается применять КРВБ в обычном снаряжении, которые получили наименование «CALCM» (Conventional Air-Launched Cruise Missile).

Сухопутные силы США также планируют принять на вооружение аналогичную платформу, получившую название «Усовершенствованное сверхзвуковое оружие» («Advanced Hypersonic Weapon», или «AHW»), которая должна иметь несколько меньшую дальность полета, чем гиперзвуковой «глайдер» ВВС.

Американские военные эксперты признают, что программа «Молниеносный глобальный удар» имеет дестабилизирующий характер, поскольку любое государство, против которого будут задействованы ее ударно-боевые средства, не сможет определить, какую «начинку» будет иметь запущенная ракета или «глайдер» - ядерный или обычный боезаряд, в особенности в том случае, если обычные боезаряды будут установлены на стратегические носители, которые ранее были предназначены для доставки ядерных боезарядов. Естественно, что данная программа может затруднить принятие своевременных мер противодействия государством, против которого может быть использовано высокоточное оружие: определить состав боезаряда боевых средств «Молниеносного глобального удара» с помощью национальных технических средств контроля практически невозможно. Тем более если американские стратегические субмарины, оснащенные одновременно ядерными и обычными боезарядами, будут находиться в своих традиционных зонах боевого патрулирования, в том числе «на передовых рубежах».

В данном контексте одновременно следует учесть наличие тесной связи между американскими СНВ и ТЯО, системой ПРО и программой «Молниеносный глобальный удар». Об этом свидетельствует и созданное в июле 2006 года Объединенное функционально-компонентное командование по нанесению глобальных ударов (JFCC-GS) в рамках Стратегического командования США, на которое возложено планирование применения ядерных и обычных средств в глобальном масштабе.

Следует также учесть, что военно-политическое руководство США не намерено ставить под международно-правовой контроль ударно-боевые средства программы «Молниеносный глобальный удар», в том числе на переговорах с Российской Федерацией.

Таким образом, «адаптированная» во второй половине июня этого года американская стратегия применения ядерного оружия по своей сути остается неизменной. Ее основу по-прежнему составляет доктрина наступательного ядерного сдерживания, предусматривающая нанесение первого ядерного удара по другим государствам, не входящим в Североатлантический союз и не относящимся к союзникам и «превилегированным» партнерам Вашингтона. Под ее реализацию подводится значительный стратегический и тактический ядерный арсенал, который перманентно подвергается существенной модернизации. Немаловажно, что эти средства, в свою очередь, прикрываются постоянно наращиваемой глобальной системой противоракетной обороны Соединенных Штатов и НАТО, которая также стабильно совершенствуется. Американское военно-политическое руководство по-прежнему настроено отвести военную угрозу от континентальной части страны, но стремится, как и много десятилетий назад, опираясь на концепцию «передового базирования», создать такую угрозу «у порога» других государств.

Интересы национальной безопасности Российской Федерации требуют скрупулезного учета всех этих обстоятельств в ее ядерной и оборонной политике в целом, а также в новых подходах к проблеме сокращения вооруженных сил и ограничения военной деятельности с Соединенными Штатами. Предложенная Бараком Обамой в августе 2013 года «пауза» в американо-российских отношениях под предлогом «дела Сноудена» должна быть использована с целью выработки таких подходов.

Примечания: 

[1] President Obama Speaks to the People of Berlin from the Brandenburg Gate / The White House. 2013. 19 June // http: // www.whitehouse.gov/blog/2013/06/19/president-obama-speaks-people-berlin-brandenburg-gate

[2] Report on Nuclear Employment Strategy of the United States. Specified in Section 491 of 10 USC / US Department of Defense. Washington. 2013. June // http: // www.defense.gov/pubs/ReporttoCongressonUSNuclearEmploymentStrategy_Section491.pdf

[3] Nuclear Weapons Employment Strategy of the United States. Fact sheet / The White House.  Office of the Press Secretary. 2013. June 19 // http: // www.whitehouse.gov/the-press-office/2013/06/19/fact-sheet-nuclear-weapons-employment-strategy-united-states

[4] Антонов А. Контроль над вооружениями: история, состояние, перспективы. М.: Российская политическая энциклопедия. 2012. С. 52.

[5] Директор Института США и Канады РАН академик РАН Рогов С.М.; кандидат военных наук, бывший начальник Главного штаба РВСН (1994-1996 гг.) генерал-полковник 
Есин В.И.; заместитель директора Института США и Канады РАН генерал-майор Золотарев П.С. и бывший главный военный представитель Министерства обороны России при НАТО (2002-2008 гг.) вице-адмирал Кузнецов В.С. Россия и США на развилке. Инициативы Обамы в ядерной сфере и реакция на них Москвы // Независимое военное обозрение. №27. 2013. 2-8 августа.

[6] Gottemoeller R. U.S. Strategic Command 2012 Deterrence Symposium. Remarks.  Omaha, NE. 2012. 9 August // http://mail.yandex.ru/neo2/#message/2370000000177583618.

[7] U.S. Strategic Nuclear Forces: Background, Developments and Issues / Congressional Research Service. Washington. 2012. February. P. 1-34.

[8] Kristensen H.M. Modernizing NATO’s Nuclear Forces: Implications for the Alliance’s defense posture and arms control// Nuclear Policy Paper №11. 2012. November. Р. 1.

[9] Life Extension Programs / National Nuclear Security Administration. 2013// http://nnsa.energy.gov/ourmission/managingthestockpile/lifeextensionprograms

[10] Nuclear Posture Review Report / U.S. Department of Defense. Office of the Secretary of Defense. 2010. May. Р. 39 //http://www.defense.gov/npr/docs/010%20Nuclear%20Posture%20Review%20Report.pdf.

[11] Kristensen H.M. Op. cit. Р. 3.

[12] Conventional Prompt Global Strike and Long-Range Ballistic Missiles: Background and Issues / Congressional Research Service. Washington. 2012. 6 July. Р. 1-39.