Российская цивилизация: координаты интерпретации в новых реалиях

Обращение к проблеме российской цивилизации, операционализация методологического инструментария данного подхода позволяет  обеспечить эффективность гуманитарной рефлексии в условиях изменения структуры социального и политического пространства, амбивалентности политического процесса: универсализация и фрагментация. Особое звучание данное положение приобретает  в силу исходной посылки: «степень воплощения цивилизационных черт в политике зависит от соотношения органических (автохтонных, естественных) и заимствованных, подражательских (являющихся результатом переработки и усвоения людьми иного, чуждого повседневным практикам опыта) элементов в ролевом поведении. А преломленный в политике цивилизационный материал может либо конфронтировать, либо не конфронтировать с современностью» [1, с.6]. Методологически важно подчеркнуть, что социально-культурные характеристики любой цивилизации исторически устойчивы, постоянны, они действуют на протяжении длительного времени, легко переживая не только смену очередных политических режимов, но и общественных систем. Среди этих факторов и глубинные психологические явления, связанные с определенными поведенческими и психическими стереотипами, духовной идентификацией, коллективными представлениями общества, включающего группы с различными социаль-ными и идеологическими ориентациями.

В современном общественно-политическом  знании проблема определения цивилизационного статуса России рассматривается в ряде проекций – от внешнеполитической до религиозной, от философской до сугубо идеологизированной, однако сама точка концентрации многочисленных дискуссий очевидна  - специфика российского общества, воспроизводящаяся  на протяжении длительного исторического времени. Оценки данной специфики могут быть как положительными (О. Платонов [2], В.В. Кожинов [3], А.С. Панарин [4]), так и отрицательными – «русская система» [5], «российская колея» [6], вплоть до отрицания самой такой специфики. По мнению В.М.Межуева, столкновение двух постоянно воспроизводящихся тем – самобытности и отсталости говорит об отсутствии однозначности в ответе на данный вопрос. По его мнению, Россия является становящейся цивилизацией, находящейся в поиске своей цивилизационной идентичности, «своего места в мировой истории» [7,с.151], а российская специфика более точно передается словом «культура» [там же]. Также согласно его точке зрения, «Россию столь же трудно представить и как совершенно особую, окончательно сложившуюся и во всем отличную от Запада цивилизацию, хотя подобные попытки и предпринимаются время от времени разными авторами. Ее называют то православной, то восточнославянской, то евразийской цивилизацией — в зависимости от того, какой признак берется за основу — конфессиональный, этнокультурный или геополитический» [8, с.44].

Существование различных, порой полярных мнений о самой возможности  наличия российской цивилизации обуславливается, прежде всего, отсутствием однозначных критериев цивилизационности, что подразумевает простор и открытость  для расширения и движения социально-политического знания. Следовательно, сама постановка проблемы  имеет большой научный и эпистемологический потенциал, использование которого создает определенные предпосылки для достижения если не единых теоретических схем, то по крайней мере общего знаменателя в подходах к изучению социальной реальности и политического процесса.

В обществоведческом дискурсе наличествует множество определений и подходов к прояснению сущности российской цивилизации через различные стороны - от духовной до инструментально-политической, от стагнирующего характера до динамичного развития.  Так, по мнению А. Ахиезера, специфика российской цивилизации объясняется разделением «суперцивилизаций», между которыми «застряла» Россия, что определяет «расшатанность» ее поведенческого стереотипа [9, с.223], речь идет о расколе в масштабе традиционной и либеральной суперцивилизаций.

Противоположное  мнение высказывает А.Л. Темницкий, не соглашающийся с генеральным тезисом А. Ахиезера о расколотости, промежуточности России как цивилизации. В данной интерпретации, Россия обладает цивилизационным статусом, а ее «обещающей характеристикой, ее одним из главных маркеров и вместе с тем, обладающей различимыми социальными и культурными признаками на разных исторических этапах, можно назвать  патернализм» [10, с.462-463]. По мнению, И. Яковенко, Россия обладает собственным цивилизационным статусом,  аналогичным по вычленению в качестве самостоятельной латиноамериканской цивилизации [11, с.229]. Этого же взгляда придерживается и Я.Г. Шемякин, утверждая, что российская цивилизация есть «пограничная цивилизация» планетарного масштаба, для которой основным является преобладание многообразия над единством, гетерогенности над гомогенностью [12, с.36.;13].

Определение России как «другой Европы» предлагает Фернан Бродель в понимании  «развившейся почти также поздно как Америка, но на сей раз на самом Европейском континенте, что означает ее тесную связь с Западом» [14, с.500]. Это же определению дает России и В.Г. Федотова, изучая ее специфику в контексте модернизационных преобразований [15] и основываясь на концепции множественности модернизмов Ш. Эйзенштадта [16], центрирующейся вокруг констатации трансформации сущности осевой европейско-христианской цивилизации, приведшей к возникновению Модерна как новой цивилизации с особой культурной и институциональной программой, распространившейся на другие части мира, что вызвало появление множественности модернизмов. В качестве самостоятельного можно привести мнение авторов книги «Россия как цивилизация: сибирский ракурс», настаивающих на том, что российская цивилизация есть цивилизация аскриптивного типа социальности [17].

Одновременно следует выделить существование точек зрения, во многом прослеживающейся в исторической рефлексии и политической практике, а именно проблеме определения Россией себя через соотнесение с Европейской цивилизацией. Существует множество дискуссий по вопросу о способности Россия быть составной частью европейского геополитического капитала культуры: от полного совпадения культурно-цивилизационных составляющих до их абсолютной несовместимости [18]. А. И. Зимин, признавая, что «русская культура тесно связана многими нитями c культурой Западной Европы, все же настаивает на том, что «русский мир c древности складывался и продолжает существовать вопреки всем попыткам представить Россию в качестве европейской державы». Он подчеркивает ценность западного опыта для российского общества, открытого к диалогу c другими культурами, но непременно учитывая специфичность ментальности, которая сформировалась для обеспечения потребностей российской культурно-исторической системы [19,с.120]. Существует также вариант отказа России в цивилизационным статусе, например, известный французский ученый Ален Безансон в отклике на статью С. Хантингтона “Столкновение цивилизаций”  вполне аргументировано показывает, что исторические корни “правоcлавной цивилизации” менее древние и прочные, чем кажется, чтобы можно было бы о ней говорить как о типе цивилизации. Более того, само понимание цивилизации приложимо к России только начиная с реформ Петра Первого [20, с.256].

Совершенно отличный статус России придает И.Л. Солоневич, который утверждает следующее: «Россия – не Европа, но и не Азия, и даже не Евразия. Это – просто – Россия. Совершенно своеобразный национальный государственный и культурный комплекс, одинаково четко отличающийся и от Европы, и от Азии. Основные черты этого комплекса достаточно отчетливо определились раньше, чем европейское влияние или азиатские нашествия могли наложить на Россию свой отпечаток. На эти черты никакого влияния не оказала и Византия» [21, с.15].

При всей самобытности российской цивилизации она - будучи в рамках современной мировой цивилизации - не может не воспринимать её лучшие достижения, ценности, нормы. Но реализовывать их, как правило, целесообразно через развитие отечественных институтов, при использовании положительного потенциала своих форм социальной жизнедеятельности, своих форм взаимодействия с природой, что, разумеется, вовсе не снимает проблемы последовательного отказа от всего "своего", но уже отжившего век, мешающего развитию. Не случайно в ходе осуществления  реформировании и модернизации на первом плане, среди прочего, оказалась проблема оптимального сочетания отечественных традиций и достижений, реализованных в иных обществах, сочетания традиционной отечественной культуры и ценностей модернизации. Однако именно от механического заимствования предупреждал еще И.А.Ильин: «…механическое заимствование у других народов сулит нам добра меньше, чем когда-нибудь; и только те из нас, которые потеряли живое чувство России или, может быть, никогда не имели его, которые не видят, а может быть, никогда не видели ее своеобразную проблематику (духовную и религиозную, психологическую и национальную, политическую и хозяйственную), могут думать, что Россия спасается какою-нибудь новою слепою формою западничества» [22, с.454].

Несомненно, внедряемые на протяжении более трех столетий  европейские модернизационные ценности, связанные cо сферой гражданского общества, постоянно вступают в противоречивые отношения c устоявшимся российским социокультурным наследием, однако постепенно происходит процесс их интериоризации и ассимиляции. Опыт российских политических и экономических трансформаций вскрыл то обстоятельство, что изменение такой самостоятельной цивилизационно-культурной метасистемы, как Россия, не укладывается в классический модернизационный сценарий. Поэтому важен анализ современного глобального контекста российской модернизации и реформационных процессов. Вероятно, хотелось бы думать и надеяться на то, что спасительный и «рациональный» сценарий будущего человечества усматривается в сотрудничестве и взаимопомощи стран, в координации взаимных интересов на договорных началах, однако  существует другая сторона политического и цивилизационного развития современности.

Литература:

1. Соловьев А.И. Цивилизационный облик российской политики: теоретические аспекты // Власть. – 2008. - № 11. С. 6.
2. Платонов О. Русская цивилизация. – М.: Роман-газета, 1992.
3. Кожинов В.В. О русском национальном сознании.  - М.: Алгоритм, 2002. – 384с. Особый интерес данной  книге придает полемика автора со своими идейными оппонентами.
4. Панарин А.С. «Вторая Европа» или «Третий Рим»? Избранная социально-философская публицистика. – М.: ИФ РАН, 1996; он же: Православная цивилизация в глобальном мире. – М.:Алгоритм, Эксмо, 2003.
5. Пивоваров Ю.С , Фурсов А.И. “Русская система” как попытка понимания русской истории// Полис. -  2001.  -№ 4.;  Пивоваров Ю.С. Русская политика в ее историческом и культурном отношениях. – М.: Российская политическая энциклопедия, 2006
6. Азуан А. Национальные ценности и модернизация. – М.: ОГИ; Полит.ру. 2010.- 192 с.
7. Межуев В.М. Россия в поиске своей цивилизационной идентичности//В поисках теории российской цивилизации . Памяти А.Ахиезера/ сост. Давыдов А.П. – М.: Новый хронограф, 2009. С.151
8. Межуев В.М. Российская цивилизация – утопия или реальность// Россия XXI. -  2000. - №1.- С.44
9. Ильин В.В., Панарин А.С., Ахиезер А.С. Реформы и контрреформы в России / Под редакцией В.В.Ильина. -  М.: Изд-во МГУ, 1996. С. 233.
10. Темницкий А.Л. Социальные и культурные скрепы патерналистской цивилизации в России// Российское общество в современных цивилизационных  процессах/ Под.ред.В.В.Козловского, Р.Г.Браславского. – Спб.: Интерсоцис, 2010. – СС.462-463.
11. Яковенко И.Г. Теоретические основания цивилизационного анализа России// В поисках теории российской цивилизации. Памяти А.Ахиезера/ сост. Давыдов А.П. – М.: Новый хронограф, 2009. С.229.
12. Шемякин А. Г. Европа и Латинская Америка: Взаимодействие цивилизаций в контексте всемирной истории. – М.:Наука, 2001. С.36;
13. Шемякин А.Г. Цивилизации «пограничного типа»:формирование концепции// Социокультурное пограничье как феномен мировых и российских трансформаций: Междисциплинарное исследование./ Отв. ред. И.В. Следзевский, А.Н. Мосейко. – М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2008. СС.100-148.
14. Бродель Ф. Грамматика цивилизаций/ Пер. с фр.. –  М.: Изд-во «Весь мир», 2008.С.500.
15. Федотова В.Г. Модернизация «другой» Европы. -  М.: ИФ РАН, 1997.
16. См.: Eisenstadt S.N.The civilizational dimension of Modernity//International sociology. –L. etc.2000. - vol.16 . -№ 3; Eisenstadt S.N. Multiple Modenities//Daedalus. –2000.- №3 ; Эйзенштадт Ш. Модерн как цивилизация особого типа// Реферативный Журнал, Серия 11. – 2003. –№1.
17. Россия как цивилизация. Сибирский ракурс / В.Г.Кострюк и др./ отв.ред. В.Г.Кострюк. – Новосибирск: Сибирское научное издательство, 2008. С.42.
18. См., например: Панарин А. C. Россия в циклах мировой истории. – М.: Изд-во МГУ, 1999; Панарин А.С. Россия в Евразии: политические вызовы и цивилизационные ответы // Вопросы философии. - 1994. - № 12Панарин А. C. Россия в циклах мировой истории. – М.: Изд-во МГУ, 1999; Панарин А.С. Россия в Евразии: политические вызовы и цивилизационные ответы // Вопросы философии. - 1994. - № 12.;  Панарин А. С. Православная цивилизация в глобальном мире. – М.: Алгоритм, 2002.; Дугин А. Г. Философия войны. – М.: Эксмо. 2004; Дугин А. Г. Геополитика постмодерна. – М.: Амфора, 2007.
19. Зимин А.И., Зуйков В.С., Мишарина И.К. Россия в поисках культурно-исторической и национальной самоидентификации. - М.: Акад. переподгот. работников культуры, искусства и туризма, 2001. С. 120.
20. Besancon A. La “civilisation occidentale” est-elle solide?// Commentaire.Ete1994. № 66.Р.256.
21. Солоневич И.Л. Народная монархия. -  Мн.: Лучи Софии, 1998. С. 15.
22. Ильин И.А. Творческая идея нашего будущего. Соч. в 10-ти т. – М.: «Русская книга»,  Т. 7. С. 454.