Менталитет как цивилизационная доминанта (российский менталитет)

Цивилизационная специфика общества проявляется и передается не только посредством объективных форм, но и определенными глубинными психологическими механизмами, связанными с поведенческими и психическими стереотипами, духовной идентификацией, коллективными представлениями общества, ценностно-нормативным каркасом. Естественно, одним из наиболее действенных механизмом является идеология, однако “ мы сильно исказили бы проблему причин в истории, если бы всегда и везде сводили бы ее к проблеме осознанных мотивов” (М. Блок). Идеология, как отрефлектированная форма общественного сознания позволяет фиксировать только верхний срез, более глубокий анализ требует обращения к духовным структурам, для осуществления которого необходимо обратиться к категории менталитета. Комплекс глубинных скрытых установок, представлений, ценностных ориентаций, обозначаемый емким термином ментальность, позволяет достигать более адекватного познания умонастроения масс в конкретную эпоху, поведения различных слоев, этносов, их представлений о себе, своей культуре, особенностях своего исторического развития.

Тональность современных российских трансформаций определяется во многом внедрением элементов, вступающих в противоречие с базовыми особенностями культурного фундамента общества, создавая и усугубляя кризисные явления в социокультурной сфере. Именно рассогласование целей, политических стратегий и общественных ожиданий, предопределяют обращение к проблеме поддержания  онтологии цивилизационной специфики социальными механизмами, в том числе субъективным. Речь идет об особенностях ментальных структур, являющихся закреплением на психологическом уровне оптимальных приспособительных механизмов.

Для адекватного использования предлагаемого понятия, гносеологически корректного использования соответствующего ему подхода необходима четкая экспликация первого. Менталитет - глубинный пласт общественного сознания, совокупность механизмов психологических реакций и базовых представлений, характерных для разных социальных общностей. В понятие менталитета включаются неосознанно и автоматически воспринятые установки, общие в целом для эпохи и социальной группы, коллективные представления, имплицитно содержащиеся в сознании ценности, мотивы, модели поведения и стереотипы реакций, лежащие в основе рационально построенных и отрефлектированных форм общественного сознания и социальной практики. Менталитет одновременно характеризуется отсутствием систематизации и невосприимчивостью к деятельности индивидуального сознания. В силу подобных объективных особенностей менталитет  выступает базовой характеристикой различных социокультурных общностей, вплоть до цивилизационных.

При исследовании различий социокультурных контекстов различных эпох и психологических особенностей разных исторических обществ эвристичным является применение схемы разноуровневого деления исторического времени, предложенного Ф. Броделем. В результате одни ментальные процессы, касающиеся индивида, поверхности и кратковременны, поэтому они должны исследоваться в рамках кратковременной длительности. Процессы в области форм чувствования и образов мышления по продолжительности средние, они идут размеренно, затрагивая социальные группы и связаны с экономическими, социальными и политическими факторами. Следующий уровень - непосредственно менталитет - касается наиболее устойчивых структур моделей поведения и представлений, которые не изменяются со сменой поколений и являются реальностью большой длительности, включая в себя архетипические представления об оптимальных поведенческих духовных алгоритмах.

Базовыми характеристиками менталитета выступают его коллективность, неосознанность или неполная осознанность, устойчивость. Поскольку  менталитет выражает повседневный облик коллективного сознания определенной социокультурной общности, является его “скрытым” слоем, независимым от собственной жизни индивида, он предстает реальностью коллективного порядка. Менталитет не является результатом целенаправленной деятельности идеологов и мыслителей, его характеризует неосознанность или неполная осознанность, “на этом уровне удается расслышать такое, о чем нельзя узнать на уровне сознательных высказываний” (Гуревич А.Я.). Следующая характеристика менталитета - устойчивость, порождена тем, что, являясь реальностью большой длительности, он остается неизменным по отношению к различным социальным образованиям и структурам общественного  сознания, в силу чего определяется единство алгоритмов поведения на протяжении многих генераций. Отмеченные характеристики демонстрируют его онтологичность по отношению к отрефлектированным формам общественного сознания, более подверженным изменениям.

Структура металитета, обладающего социальным характером, представляет собой устойчивую систему скрытых глубинных установок и ценностных ориентаций сознания, его автоматических навыков, неявных умонастроении, которые определяют устойчивые стереотипы сознания, восприятие других социальных явлений, основы поведения. Поэтому при выражении, например, национального характера, действует спонтанно,  не осознаваясь, проявляясь в совокупности принципов и привычек, проявляющихся в чертах характера (таковы, например, свойственные россиянам  чувства справедливости, терпения, жертвенности, готовности на подвиг, отсутствие поклонения золотому тельцу и др.) и в культурных стереотипах. Складываясь, формируясь и вырабатываясь исторически, менталитет в каждый конкретный отрезок истории представляет собой совокупность социально-психологических  качеств и черт, сумму детерминируемых ими поведенческих реакций, выступающих как определенная целостность, проявляющихся во всех сторонах жизнедеятельности данной человеческой общности и составляющих ее индивидов. Отмеченные характеристики менталитета показывают его онтологичность по отношению к отрефлектированным формам общественного сознания, более подверженным изменениям. Его существование – это история неосознанных массовых исторических форм мировосприятия.

При подобном рассмотрении ментальных структур, представляющих собой определенный “социально-психологический код” (И. Пантин), целесообразно учитывать как специфику менталитета вообще, являющегося собственно цивилизационной матрицей, так и вводить дифференциацию по различным устойчивым социальным группам ( стратам), выполняющим сущностные социально-политические функции, накладывающие отпечаток на стереотипы поведения и реакций данной социальной общности.

Среди причинных систем, способствующих как формированию менталитета, так и его эволюции, следует выделить: 1) расово-этнические качества общности, 2) естественно-географические условия ее существования, 3) результаты взаимодействия данной общности и социокультурных условий ее проживания. Среди расово-этнических отличий социокультурной общности, воздействующих на менталитет, в первую очередь следует отметить ее численность, темперамент, уровень развития и т.п. Так, численность больших суперэтносов определяет в менталитете специфические черты, отсутствующие у малых наций: отсутствие ярко выраженных консолидирующих предпочтений, большая открытость и т.п. При анализе  расово-этнических качеств, их воздействия на менталитет  также важен учет этнической монолитности данной общности. Одна общность может быть монолитна в этническом плане ( например, японцы или армяне), другая - представлять из себя некий субстрат ( например, американский народ, включающий в себя и автохтонные этносы и переселенцев из Африки, Азии и Европы) , третья - объединять различные этносы ( например, россияне), что подразумевает необходимость общего знаменателя (так, для россиян естественны, как правило, принципы терпимости и взаимовыручки, отсутствие религиозных войн и императивов насильственной элиминации другого). Достаточно действенным способом, позволяющим улавливать оттенки ментальностей различных социокультурных групп, является анализ пословиц и поговорок, существующих в различных языках.

Другая система причин - естественно-географические условия проживания социокультурной общности, которые накладывают непосредственный отпечаток на менталитет, закрепляющего на субъективном уровне оптимальные способы адаптации и выживания.  Именно климатические условия и масштаб территории во многом определяют не только психологические особенности, но и специфику доминирующих социальных и  политических институтов.

Третья система причин - зависимость от результатов многовекового взаимодействия данной общности и социокультурных  условий его проживания. Именно это обстоятельство способствует формированию устойчивых социально-экономических способов и типов жизнедеятельности: коллективно-общинный (Россия) или индивидуалистический, характерный для Запада, кочевой или оседлый образы жизни, что обуславливает наличие инвариантных ментальных констант. Ярко выраженные тенденции к централизованности российского общества, а также  основные специфические черты социальной онтологии российской цивилизации (общинность, этатизм, традиционализм, консерватизм)  явились следствием влияния двух важнейших факторов, имеющих глубинный характер: природно-климатического и геополитического. Останавливаясь на первом из отмеченных факторов, следует подчеркнуть неблагоприятные климатические условия для земледелия, обусловившие необходимость постоянного территориального расширения посредством привлечения все новых и новых производственных площадей. Таким образом, постоянная нехватка ресурсов,  недостаточность совокупного прибавочного продукта необходимого для воспроизводства, а тем более для расширенного воспроизводства общества, в сочетании с максимальным напряжением всех сил определило не только выраженное замедление темпов общественного развития (в подавляющем большинстве сфер), но и закрепило в качестве компенсационного механизма общинный способ бытия и выраженную традиционность.  Любопытно, что подобная традиционность, проявляясь в методах ведения сельского хозяйства еще больше снижала вероятность получения большого урожая: например, “сенокос в Вологодском крае непременно связывался с днем Петра и Павла ( 29 июня по стар. стилю) и, несмотря на несозрелость травы, ее все равно косили“ следуя единственно застарелым обычаям”. То же в Тульской губернии: “Косится почти в одно время, несмотря, поспела трава или еще нет” (Милов Л.В.).

Что касается геополитического фактора, то следует отметить географическое положение России , что предопределило, во-первых, совмещение принципов бытия Запада и Востока, а, во-вторых, необходимость постоянного отражения агрессии с обеих сторон - набегов кочевников и экспансии Европы). Подобная неблагоприятная ситуация, заданная внешними параметрами, требовала, одновременно с хозяйственной деятельностью, постоянной мобилизации и траты всех ресурсов общества, не способствовала быстрому продвижению российской цивилизации по пути общественного прогресса и наложили естественный отпечаток на цивилизационную специфику России. Именно замедление темпов исторического развития ( по отношению к Западу) и, как следствие, необходимость догоняющей стратегии модернизации, состояние постоянной мобилизации и концентрации основных ресурсов общества, а  также ярко выраженная тенденция ко внутреннему объединению во всех его проявлениях, позволяющая сохранить качественные особенности и самобытность российской цивилизации предопределили определенные ментальные императивы российского общества.

К особенностям российского менталитета можно отнести такие архетипические константы как интегративность и преобладание моральной составляющей, экстенсивный характер и «мобилизационно-кризисный» режим выживания, коллективно-общинный тип жизнедеятельности и этатизм, которые обусловлены соответственно расово-этническими качествами общности, естественно-географическими условиями ее существования, результатами взаимодействия данной общности и социокультурных условий ее проживания. Следовательно, менталитет есть выражение на уровне культуры народа исторических судеб страны, единство характера исторических задач и способов их решения, закрепившихся в народном сознании. Это – психологическая детерминанта поведения людей, остающихся верными сложившемуся исторически «коду» в любых обстоятельствах.

 Очевидно, что  выживаемость общества зависит от способности людей совершенствовать свою реакцию на усложнение мира и проблем, подлежащих разрешению. И реформы в России, по сути дела, зачастую в неявном виде пытались нащупать в обществе какую-то новую опору, спровоцировать сдвиги в ментальности, найти качественно новые нравственные и культурные основания для решений и действий. Однако процесс этот инициируется верховной властью  , что свидетельствует о «несимфонийности», пронизывающей российское общество, но одновременно представляется аутентичным, поскольку только такие ментальные черты, как поиск общественного идеала, идеологической основы, и общинность как способ жизнедеятельности, могли породить именно такие попытки перевода общества в иной режим функционирования.

Гносеологическое объяснение явлений и действий, которые не вытекают из декларируемых идеологических ориентаций и убеждений, во многом кроется в особенностях человеческого сознания, человеческой психики. Духовный мир человека – сложная конструкция, включающая наряду с сознательным и элемент бессознательного. Поэтому только существующими в данное время идеологическими убеждениями невозможно объяснить все человеческие поступки и действия, на последних оказывают воздействия и такие представления, установки, навыки, психологические процессы, которые протекают вне контроля сознания. Механизм их наследования недостаточно изучен, однако передаваясь посредством традиции, проявляются в глубинных установках, автоматических навыках, устойчивых стереотипах, подчас определяющих реальное поведение человека, страты, нации.

В самом деле, ведь когда определенные ценности, прежде всего религиозные и этнические “осваиваются”, признаются как неотъемлемые качества социокультурной общности, когда они получают статус атрибутов национальной культуры (опираясь при этом на прочную спайку рационального и эмоционального, сознательного и бессознательного), то в таких случаях уже одной логикой, сознательными мотивами, рациональными идеологемами невозможно объяснить личное и общественное поведение, существование в качестве регулятивной системы именно такой системы ценностей.

Определенные структуры менталитета, при общем неизменном векторе, способны трансформироваться, что обусловлено экстраординарными обстоятельствами, чаще всего связанными с коренными изменениями всего общества в целом. Современная ситуация российского социума характеризуется системным кризисом, одной из наиболее острых и внешне проявляющейся составляющих которого - идеологическая. Однако, в основе кризисных явлений, переживаемых современным обществом, лежит более глубокий конфликт фундаментальных ценностей, обязывающий обращать внимание на специфику российской истории и российского менталитета, что предполагает более реалистическое понимание “русского характера”,” русской души” и других “загадочных” явлений этнокультурного характера, ставших уже именами нарицательными.

Во-первых, цивилизационная специфика России, связанная с тем, что “ из века в век наша забота была не о том, как лучше устроиться или как легче прожить, но лишь о том, чтобы вообще как-нибудь прожить, продержаться, выйти из очередной беды, одолеть очередную опасность” (И. Ильин), что и обусловило строительство государством общества. Это обстоятельство способствовало формированию устойчивых социально-экономических способов и типов жизнедеятельности - коллективно-общинных, обуславливающих наличие инвариантных ментальных констант: этатизм, патернализм, персонификация власти, общинность. Во-вторых, следует отметить влияние политической составляющей.. Прежде всего, это внутренняя уверенность в единственной силе - государстве, которая является в глазах россиян не только единственным субъектом целеполагания, но и наиболее легитимным политическим институтом.

В 2015 году наибольшее доверие россияне выказывают верховной власти – Президенту РФ 78%, социальный авторитет за церковью признают 50% всех россиян (М.К. Горшков). По степени поддержки населением церковь как институт стоит на третьем месте после армии (65%), традиционно являющейся в глазах россиян опорой. Примечательно, что среди институтов гражданского общества  церковь обладает наибольшим авторитетом; вероятно, она воспринимается не только как традиционный морально-нравственный авторитет или заступник в несчастьях, но и как политический актор. Поддержка данных социально-политических институтов россиянами может свидетельствовать о двух моментах: с одной стороны, можно говорить об устойчивости в воспроизведении модели российской власти, традиционно выражаемой формулой «Самодержавие, Православие, Народность» и соответствующий ментальному вектору россиян. С другой, в современных условиях, принимая во внимание тот высокий уровень легитимности, которым обладаю данные институты, следует предположить, что поддержка населением обусловлена признанием конкурентоспособности подобной организации в современных условиях.

Современные реалии вносят свои коррективы и ставят перед исследователями вопросы о соотношении традиций и инноваций, о возможности  трансформации менталитета. Технология возможной трансформации была описана известным социологом Г. Лебоном сквозь призму возникновения, утверждения и исчезновения идей в развитии цивилизации. Однако социокультурная общность, даже цивилизационная, прошедшая подобную трансформацию менталитета, затрагивающую глубинные психологические пласты, становится совсем другой, теряя свою самобытность. здесь кроется и деструктивный момент, ибо “ традиции всех мертвых поколений тяготеют, как кошмар, над умами живых” (К. Маркс).

Обращаясь  к другой стороне поставленной  проблемы , то можно среди бытующих в современном обществознании подходов к  состоянию российского менталитета понимаемого как совокупность глубинных доминант, задающих способы поведения, в корреляции к проводимым реформам  и изменениям в социуме выделить следующие: а) утверждение, что менталитет россиян уже существенно изменился под влиянием реформ в сторону либеральной рыночной модели экономики; б) отказ от учета особенностей менталитета россиян в силу его архаичности и необходимость коренных преобразований, в результате которых он сам измениться в западную, по определению лучшую сторону; в) разрушение менталитета под воздействием проводимых реформ, что с необходимостью влечет за собой психическую и духовную деградацию. Между тем, представляется справедливой посылка, что любые варианты западных или даже восточных моделей преобразований  в любом случае осуществляются в рамках существующего менталитета, обладающего собственной динамикой, мало сопоставимой с жизнью одного поколения, что и предопределяет специфику управленческих решений.

Речь идет о том, что традиционные ценности, несмотря на воздействие трансформационных процессов, постоянно восстанавливают свое влияние на общество, переходящее от романтических увлечений к реальной жизни в условиях современного демократического устройства и рыночной экономики. Тем самым ценностно-смысловое ядро российского менталитета продолжает демонстрировать удивительную устойчивость и непохожесть. Даже в условиях системной трансформации российского общества практически все аспекты и проблемы современного мира – демократия и рыночная экономика, свобода и социальная справедливость, отношения между личностью, обществом и государством, получают в России специфическое звучание и окраску. А это говорит о том, что и под воздействием глубоких экономических и социально-политических преобразований общенациональный менталитет россиян представляет собой если не константу, то, во всяком случае, величину достаточно независимую, которую нельзя изменить по заказу, но можно и нужно использовать через государственный политический курс и политическую волю.

Теория ментальностей, направленная на исследование именно статичных (а не динамичных) элементов сознания и бессознательного, будучи средством, методом раскрытия сущности бытующих в разные эпохи массовых представлений о социальных и культурных явлениях, может быть плодотворно использована не только для научного анализа, но и выработки политических и государственных стратегий управлений обществ.