Столкновение цивилизаций

Столкновение цивилизаций – концепция о цивилизационном разломе, разработанная американским политологом Сэмюэлем Хантингтоном, согласно которому именно цивилизационная модель объяснения современного и будущего состояния мира, в том числе и глобальных проблем современности, должна стать главной научной парадигмой после эпохи холодной войны.

Впервые эта концепция была сформулирована Хантингтоном в статье «Столкновение цивилизаций», опубликованной в 1993 г., которая за короткий период была переведена на многие языки и вызвала оживленную дискуссию. Позднее основные идеи статьи С. Хантингтона получили дальнейшее развитие в его книге «Столкновение цивилизаций и передел мирового порядка» (1996).

Вслед за А. Тойнби Хантингтон определяет цивилизацию как культурную общность наивысшего ранга и как самый широкий уровень культурной идентичности людей. Цивилизации характеризуются наличием таких общих черт объективного порядка, как язык, обычаи, религии, институты, а также субъективная самоидентификация людей. В этой связи он выделяет следующие цивилизации, существующие в современном мире: западную, конфуцианскую, японскую, исламскую, индуистскую, православную, славянскую, латиноамериканскую и африканскую.

Если в период холодной войны и противоборства двух сверхдержав мир был поделен на первый, второй и третий, то с ее окончанием, данное деление утратило смысл. В настоящее время гораздо уместнее классифицировать страны, основываясь не на их экономических и политических системах, не на уровне их экономического развития, а исходя из их цивилизационных критериев. Что же касается экономической и технологической модернизации в ряде стран, относящихся к незападным цивилизациям, то она зачастую не только не совпадает с процессом вестернизации, но напротив, противоположна последней.

По мнению автора, после окончания холодной войны и ликвидации советского блока в обозримом будущем основные линии разлома в современном мире будут пролегать между выделенными выше цивилизациями. Поскольку процессы глобализации размывают традиционную идентификацию людей, то это вызывает обратную реакцию, связанную со стремлением вернуться к исконным национальным корням. Это особенно проявляется в возрождении религиозного фундаментализма (исламского, конфуцианского, восточно-православного и т.д.). Препятствия, возникающие на пути присоединения незападных стран к Западу, варьируются по степени глубины и сложности. Для стран Восточной Европы и Латинской Америки они не столь уж велики. Но самые серьезные препятствия встают перед мусульманскими, конфуцианскими, индуистскими и буддистскими народами. Именно мусульманско-конфуцианский блок, как считает Хантингтон, представляет в настоящее время наибольшую угрозу для Запада.

Данный цивилизационный разлом, по мнению Хантингтона, проявляется и в социально-политическом плане, особенно когда речь идет о таких исконно западных ценностях, как демократия и права человека. На поверхностном уровне многое из западной культуры действительно пропитало остальной мир. Но на глубинном уровне западные идеи и представления фундаментально отличаются от тех, которые присущи другим цивилизациям. В исламской, конфуцианской, индуистской, буддистской и православной культурах такие идеи, как индивидуализм, либерализм, конституционализм, права человека, равенство, свобода, верховенство закона, демократия, свободный рынок, отделение церкви от государства, а также усилия Запада, направленные на пропаганду этих идей, зачастую вызывают враждебную реакцию против «империализма прав человека» и способствуют укреплению исконных ценностей собственной культуры.

Теория цивилизационного разлома Хантингтона стала своего рода антитезой концепции Ф. Фукуямы о «конце истории» и торжестве принципов либеральной демократии. Многие положения, выдвинутые Хантингтоном, использовались сторонниками антиглобализма. Статья «Столкновение цивилизаций» вызвала бурную дискуссию в философской, социологической и политологической литературе. Многие аналитики соглашались с идеей автора об утопичности упований на создание в будущем некоей единой общемировой цивилизации с преобладающими западными ценностями, в том числе и с единой, универсальной для всех стран и народов модели демократии, скроенной исключительно по западному образцу. Рациональным моментом в идеях Хантигтона отмечалось также и то, что в нем схвачена идея несоответствия общемирового и локального пространственно-временного измерения процесса глобализации. Наряду с этим подчеркивалось, что это несоответствие, которое коренится в сохраняющихся различиях между цивилизациями, рассматривается главным образом в статичном состоянии, исходя из сегодняшнего состояния дел.

В ходе дискуссии по поводу статьи С. Хантингтона его оппоненты высказывали следующие возражения:

– культура Запада пронизала все цивилизации; так, например, возрастающее значение конфуцианства в Китае несравнимо с тем мощным влиянием, которое там имеет массовая западная культура;

– модернизация, как правило, означает вестернизацию. Что же касается фундаментализма и традиционализма, то они поверхностные. В частности, «исламский фундаментализм» – свидетельство не столько возрождения ислама, сколько его паники и замешательства;

– повсеместно утверждаются демократические режимы; сейчас только 31% мирового народонаселения живет в условиях репрессивных режимов;

– противопоставляемые Хантингтоном Западу иные цивилизации – это страны, находящиеся в переходном состоянии;

– западные ценности не образуют сплошную ткань: некоторые из них хороши, другие – плохи. Но для того чтобы это отчетливо понять, нужен взгляд извне западной цивилизации.

Во всех вышеприведенных тезисах, за исключением последнего, также содержатся элементы односторонности и чрезмерно оптимистические оценки вестернизациинезападных цивилизаций. Вместе с тем эти возражения С. Хантингтону, выдвинутые в ходе дискуссии, так же как и многие положения, содержащиеся в статье самого Хантингтона, имеют под собой определенную фактологическую базу.

С одной стороны, нельзя не видеть противоречивость процесса модернизации в незападных цивилизациях, трудности демократизации, сопротивление западному влиянию, рост антизападных настроений и т.д. Все эти факторы еще долгое время будут негативно влиять как на взаимоотношения Запада с остальным миром, так и на ход модернизации, особенно модернизации политической.

Вместе с тем нельзя не видеть и такие процессы, протекающие в разных странах с неодинаковой степенью интенсивности, как растущая тенденция к демократизации, возрастающая роль в политической жизни незападных стран движений за права человека, формирование в рамках политической культуры стран, относящихся к незападным цивилизациям, демократической (в той или иной степени прозападной) политической субкультуры, хотя удельный вес ее во многих государствах пока еще невелик.

Поэтому в перспективе, по мнению многих аналитиков, было бы более правомерно говорить не столько об устойчивом статичном состоянии незападных цивилизаций или, наоборот, об их вестернизации, сколько о конвергенции ряда сущностных ценностей незападных и западной цивилизации. Об этой тенденции свидетельствует пример Японии, многих стран Латинской Америки, отчасти Индии и ряда государств Юго-Восточной Азии. Эта «конвергенция ценностей» включает в себя и постепенное утверждение демократических норм.