Нация

Нация (от лат. natio – народ) – наиболее распространенная единица организации общества. В идеале она должна соответствовать национальному государству, которое на рубеже XX и XXI вв. является основной единицей политической организации на глобальном уровне. Существует мнение, что нация обеспечивает государству необходимую легитимность и что только национальные государства могут функционировать в качестве полноправных субъектов международных отношений в рамках глобальной системы государств. Государства, не являющиеся национальными, считаются неполноценными. Они должны превратиться в национальные или исчезнуть.

Чтобы получить полное признание, нация должна обладать собственным национальным государством. В других случаях она является бесгосударственной нацией. Но сообщество наций, имеющих собственные государства, не очень охотно признает бесгосударственные нации, поскольку удовлетворение политических устремлений последних может представлять опасность для политического бытия первых. Чтобы добиться собственного национального государства в мире, уже полностью разделенном между существующими государствами, бесгосударственной нации необходимо было бы захватить часть территории, принадлежащей одному или многим установившимся национальным государствам. Поэтому если политические устремления бесгосударственной нации не подавляются, самое большее, чего она может добиться, – это право на культурную и/или административную автономию внутри существующего национального государства, ей не принадлежащего. После распада Советского Союза и многонациональной федерации Югославии приобретение собственных полностью независимых государств стало для стремящихся к этому бесгосударственных наций практически невозможным. Это удалось только в случае Эритреи после долгой и кровавой войны с Эфиопией (1993), а также чехам и словакам (1993), поскольку мононациональная Чехословакия, населенная предполагаемыми чехословаками, так и не стала реальностью.

Согласно доктрине национализма, нация понимается как сплоченная и однородная группа наивысшего таксономического порядка, возможного применительно к человечеству. Не существует более высоких форм организации общества. Некоторые авторы утверждают, что существуют такие культурно-политические общности, как «цивилизации», но им не соответствуют никакие сплоченные общественные или политические единицы. Единственным исключением является Китай. Являясь национальным государством китайцев, он часто рассматривается как цивилизация. Этот пример, однако, неверен по двум причинам. Во-первых, Китай является легитимной политической общностью, лишь поскольку представляет собой государство. То, что он – цивилизация, не является определяющим в данном контексте. Во-вторых, китайцы рассматриваются не как «цивилизационная ойкумена», а как нация.

Иногда утверждают (напр., С.Хантингтон), что предполагаемые культурно-политические общности исламской или западной цивилизации совпадают с общинами правоверных христиан (Respublica Christiana) и мусульман (умма). Однако, если следовать схеме Хантингтона, западные христиане также населяют «цивилизации» Латинской Америки, православного мира и большей части Африки южнее Сахары. Подобным же образом, помимо исламского мира, мусульмане живут в Африке южнее Сахары и в индуистской цивилизации Индии. Более того, на Западе также быстро растут их крупные общины. И более того, ни одна из двух указанных общин верующих не однородна, их разделяют серьезные несовпадения в вероучении и доктрине. В политическом смысле эти различия становятся основой для создания и идеологического укрепления различных наций и национальных государств.

Таким образом, пока нация остается наивысшей таксономической единицей общественной организации Homo sapiens. Параллельно с этим, национальное государство функционирует как наивысшая таксономическая единица политической организации, которая включает однородное население (т.е. нацию). Появление надгосударственных структур пока не изменило этой ситуации. Качественное изменение может произойти, если Европейский союз (ЕС) гарантирует единое гражданство и одинаковые права всем гражданам национальных государств-членов: может возникнуть наднациональная общественная единица, соответствующая надгосударственному характеру ЕС. Если национализм останется наиболее сильной легитимизирующей идеологией, будущее единое сообщество граждан ЕС может превратиться в гражданскую нацию с многоэтничными корнями, восходящими к государствам-членам.

Ряд ученых считают, что нация является фиктивной общностью. Некоторые утверждают, что именно социополитическая «вещественность» государственных институтов объединяет и придает форму ранее разделенным группам людей. Тогда правильным термином для обозначения таких сформированных государством групп было бы «государственная нация», а понятие «национальное государство» стало бы противоречием в терминах, наделяющим нацию онтологическим приоритетом, тогда как она, согласно этой точке зрения, вторична и подчинена государству. Другие считают, что вне государственных границ реальны только те группы, которые связаны биологически (т.е. имеют общих предков), или маленькие общины, члены которых интенсивно взаимодействуют друг с другом в повседневной жизни. Некоторый прорыв за пределы этой дилеммы представляет тезис Бенедикта Андерсона (Benedict Anderson), что нация является «воображаемым сообществом». Чтобы стать реальностью, она должна быть построена либо государством, либо национальным движением на этнической основе. Этот процесс сводится к убеждению потенциальных членов предполагаемой нации, что они действительно составляют таковую. В случае успеха этой попытки социальной инженерии воображаемая нация становится реальностью. Другими словами, являясь воображаемой общностью, нация, однако, становится реальной, если ее вообразили правильно.

В рамках более широкой концепции национального строительства однородность нации может быть достигнута либо через гражданственность, либо через этничность. В первом случае именно государство превращает свое население в нацию, предоставляя гражданство своим обитателям. Гражданство также функционирует в качестве знака принадлежности к гражданской нации, приравниваясь таким образом к национальности. В случае этнического национализма национальность сопряжена с конкретной этнической принадлежностью, определяемой через культуру, язык, религию, историю, образ жизни, традиции, мифологию и т.д. Этнически обусловленная национальность является неотъемлемым условием приобретения гражданства в национальном государстве этнической нации. При гражданском способе национального строительства на основе общего гражданства, описанном Джоном Брюильи (John Breuilly), государство использует администрацию, армию и образовательную систему, чтобы внушить населению всеобщее чувство национальной принадлежности. Таким образом люди (т.е. граждане) начинают идентифицировать себя с историей, символикой, территорией и языком государства. Постепенно возникает гражданская нация и государство превращается в национальное. При отсутствии государства доминирует этнический способ национального строительства. В его рамках, согласно Мирославу Хрошу (Miroslav Hroch), небольшая группа ученых и этнических активистов первоначально принимает решение об элементах (язык, обычаи, религия, история, символика), которые нужно превратить в этническую парадигму предполагаемой этнической нации. Затем инициативная группа эволюционирует в политически ангажированное национальное движение, которое стремится убедить потенциальных членов этнической нации принять и/или ассимилировать эту парадигму как свою собственную. Если движение достигает этой цели, появляется этническая нация. Национальные лидеры могут использовать ее как источник легитимности, чтобы завоевать для своей нации отдельное национальное государство. Если это стремление к национальной государственности реализуется, вновь возникшее национальное государство, чтобы углубить национальное чувство общности, принимает на себя роль национального движения.

Обычно существующие национальные государства исповедуют национализм, который представляет собой смесь этнического и гражданского в различных пропорциях. Однако, говоря в широком смысле, этнические национальные государства преобладают в Евразии, а гражданские – во всем остальном мире. Сравнивая этнический и гражданский способы национального строительства, можно сказать, что при отсутствии собственного национального государства у бесгосударственной нации нет другого выбора, кроме как обосновать свои претензии на национальную идентичность этнической принадлежностью. Напротив, гражданских бесгосударственных наций не бывает, за исключением военного времени, когда их национальные государства находятся под иностранной оккупацией. Оккупация, однако, редко заканчивается международным признанием уничтожения государства, не говоря уже о нации, которая с ним ассоциируется.

Наиболее крупные нации – Индия и Китай, которые вместе составляют более одной трети человечества (2,3 млрд.). Другую крайность представляют собой островные нации Науру и Тувалу. Каждая насчитывает около 10 тыс.человек, а размеры их национальных государств соответственно 21 и 26 кв. км. Россия и Канада являются самыми крупными национальными государствами в мире, их территории составляют соответственно 17 млн. кв. км и 10 млн. кв. км. С точки зрения времени многорасовая нация Маврикия не может претендовать ни на какое прошлое до 1721 г., поскольку до этого остров был необитаем. Известен также год, когда Тувалу перестанет быть национальным государством. Поскольку их острова подвергаются опасности затопления в связи с глобальным потеплением климата, нация приняла решение покинуть свою родину и переселиться в Новую Зеландию в 2002 г. Не в последнюю очередь крупнейшие бесгосударственные нации включают каталонцев и курдов, число которых соответственно 6 млн. и 16 млн. Территория автономной провинции Каталонии (32 тыс. кв. км) и район поселения курдов (409 тыс. кв. км, которые относят к предполагаемому Курдистану) превышают многие европейские национальные государства. Помимо этого существуют также политические единицы, в поисках национальной идентичности стремящиеся стать национальными государствами и быть допущенными к полноправному участию в международных отношениях. Помимо прочих, к ним относят Гибралтар (30 тыс. жителей, 5,8 кв. км площади) и Монако (30 тыс. жителей, 1, 8 кв. км площади). Оба выбрали национализм как средство избежать ассимиляции с испанской и французской нациями. Потеря суверенитета лишила бы эти государства-малютки и их население бесчисленных экономических и политических выгод.

Что делает нацию таковой? В первую очередь это конкретный национализм, который элита государства или национального движения использует для создания предполагаемой нации и легитимизации ее существования. Во-вторых, пользуясь знаменитой формулой Андерсона, каждая нация является воображаемым сообществом. Чтобы сделать ее реальностью, ее потенциальные члены должны пожелать основать такую нацию и поверить в ее существование настолько, чтобы поддерживать ее социополитическую реальность. Процесс реализации воображаемых наций легко забывается, когда нация уже создана и защищена оболочкой своего национального государства. Когда для создания и формирования нации больше не нужна национальная борьба или пропаганда, национализм превращается в само собой разумеющуюся категорию. Согласно догмам этой идеологии, каждый действует, не упоминая «национального». Это время «банального национализма», характерного для наций, обладающих долгой историей национальной государственности. Сопряжение нации и национального государства кажется людям, принадлежащим к этой нации, настолько очевидным и естественным, что они анахронически проектируют реальность своей нации на еще более далекое прошлое территории, которую историки провозгласили принадлежащей данной нации с незапамятных времен. И не только на прошлое, но и на население, жившее на этой земле сотни и даже тысячи лет назад. Заметим, что радикальные македонские националисты отождествляют происхождение своей славяноязычной нации с Александром Македонским, хотя известно, что славяне начали селиться на Балканах с шестого века. Древний завоеватель четвертого века до нашей эры царствовал над этнически совершенно иными македонцами, которые говорили на языке, родственном греческому.

Основной характерной чертой воображаемо

го сообщества является то, что человек не может установить личный контакт со всеми его членами. Вместо повседневных личных контактов, столь важных для сплочения и существования групп людей, продуцирование и репродуцирование воображаемого сообщества однородной нации осуществляется через посредство государственных институтов, элит, истории, верований, языка, традиции, мифов об общем происхождении, религии и т.д. В дополнение к этому национальное сообщение, собранное из этих элементов, транслируется членам нации в усиленном виде через множащиеся средства массовой информации (прессу, дешевые книги, кино, радио, телевидение, аудио- и видеокассеты, спутниковое и кабельное телевидение, компакт-диски и Интернет).

«Воображаемость» является широким понятием, поскольку даже небольшие сельские общины и семейные группы в некоторой степени воображаемы. Они разделяют некоторые ценности и культурные образцы поведения, необходимые для их функционирования в качестве таких общин или групп. Степень воображаемости возрастает по мере того, как сплоченная группа принимает новых членов. Человек из-за ограниченности времени и способности мозга к восприятию может вступить в личные контакты приблизительно с 150–200 людьми. Следовательно, можно сказать, что для единства нации она должна насчитывать по меньшей мере тысячу человек. Верхний предел нации, однако, не может быть установлен. Некоторые считают, что демографический размер нации ограничен экологическими возможностями государства или района расселения, а также эффективностью национальных институтов, ответственных за установление и поддержание национального единства. Поскольку нации и национальные государства существуют еще относительно недолго, нет эмпирической базы, позволяющей сказать, где находится порог. Учитывая существование китайцев и индийцев, можно заметить, что существующие национальные государства имеют в своем распоряжении инструменты для поддержания сплоченных наций, насчитывающих два миллиарда членов. С другой стороны, похоже, что негосударственные институты и методы поддержания общественного единства не позволяют бесгосударственным нациям выйти за пределы 10–30 млн. человек.

В прошлом понятие нации играло очень позитивную роль, поскольку гарантировало полное участие в политической жизни всего населения гражданского национального государства. Группы, являвшиеся благодаря своей специфической этнической принадлежности маргинальными в донациональных многоэтничных государствах, также использовали национализм, чтобы повысить свой сниженный статус, завоевывая различные юридические уступки или даже автономию и собственную государственность. Сегодня политическое понятие нации позволяет предоставить больше возможностей так называемым «коренным народам» (то есть индейцам обеих Америк, аборигенам Австралии или якутам Сибири) и изолированным группам иммигрантов. Национализм позволяет первым воссоздать себя как нации и стать равными нациям, на территориях чьих национальных государств эти коренные народы проживают. Подобным же образом этнически отличные группы иммигрантов могут использовать национализм для того, чтобы гарантировать себе статус национального меньшинства или хотя бы группы, чью национальную культуру принявшее их национальное государство должно поддерживать и защищать.

Наконец, новые технологии транспортировки и коммуникации, похоже, детерриториализируют национализм. Нация постепенно отделяется от своего национального государства или района традиционного проживания. Во-первых, иммиграция, даже на другой континент, не означает разрыва связей человека с его нацией или национальным государством. Такие иммигранты стремятся сохранить гражданство своего первоначального национального государства, даже если приобретают гражданство принимающей страны. Дети иммигрантов могут поддерживать интенсивные связи со своей нацией, регулярно звоня, посылая обычные и электронные письма, а также посещая родных «дома». Во-вторых, тихоокеанский островок Науру постепенно исчезает из-за интенсивной добычи фосфатов. Жители Науру разъезжаются по всему миру, но остаются гражданами Науру и принимают участие в разделе доходов от шахт, принадлежащих государству. Подобные юридические и экономические меры могут быть применены и для сохранения национального единства жителей Тувалу, которые в 2002 г. покинут свои поглощенные океаном атоллы, и Мальдивских островов, которые ждет та же судьба. В будущем эта тенденция детерриториализации может предоставить нациям больше политической легитимности за счет национального компонента национальных государств, все больше сводя их статус к просто государствам. Тогда этничность возьмет верх над гражданством. Глобализированный мир может стать местом, где группы или даже индивиды различных национально-юридически-экономических статусов будут жить бок о бок в различных государствах. Выбирая место работы проживания, они будут постоянно перемещаться из одного государства в другое, рассматривая их просто как временные остановки.